Основные тезисы стартапов в области доставки продуктов и готовой еды примерно следующие:

• Новое поколение выбирает Pepsi тянется переехать в крупный город, где можно обойтись без машины, в итоге такая обыденная вещь как поход в магазин становится целым мероприятием.
• Мобильные технологии на службе курьеров позволяет оптимально спроектировать маршрут и максимизировать загрузку курьера.
• Вариант, где одна машина заезжает в магазин и затем развозит покупки пятидесяти разным клиентам, оптимальнее для экономики, природы, безопасности дорожного движения и прочих факторов, чем вариант, где пятьдесят клиентов садятся в пятьдесят машин, где толкаются в поисках парковки, а затем на пятидесяти машинах едут домой.
• При наличии крупной базы покупателей склады продуктов получают небольшое ценовое преимущество, так как отсутствие оффлайновой торговой с арендой, парковкой, красивыми стеллажами и пр. позволяет снизить операционные расходы и тут же поднять маржу.
• В 2015 г. народ в принципе не против покупать продукты в онлайне (пресс-релиз Нильсена здесь, красивые графики отсюда)
  
  

Успехи у нынешнего поколения стартапов примерно следующие:

• Postmates заявила о каких-то внутренних вехах типа 2 млн доставок. Более интересные цифры есть в этой статье – у Postmates 10,000 курьеров в 22 городах. В период максимальной загрузки курьер заработает $19 в час по медиане.
• Выручка Instacart в 2014 г. выросла в 10 раз и превысила $100 млн. Стартап до этого выставлял свои цены на продукты, покупаемые в магазинах, в итоге зарабатывая как на доставке (за которую клиент платил $4 плюс чаевые), так и на мелких наценках. Наценки теперь убрали, дабы убрать у человека последние мысли  в плане “заказывать доставку или сходить самому”.

Именно Instacart из всей когорты стартапов в области доставки (среди которых и такие именитые компании как Google с сервисом Shopping Express и eBay и сервисом Now) вроде как двигает индустрию в целом вперед, заставляя партнеров оптимизировать свои процессы под доставку и предоставляя им нужную информацию касательно роста продаж.

In its most popular stores, it now has dedicated pickers who only shop, then store the groceries in Instacart shelves and refrigerators for delivery workers to pick up. Stores also set aside a cash register for Instacart’s use, allowing its shoppers to avoid lines. Instacart has also built software for retailers to integrate with its online system, and it is working on what Mr. Mehta called machine-learning tools to predict inventory shortfalls and the number of staff members it will need in each store throughout the day.

Интерес к стартапам также проявляют high-end торговцы, которым с компанией и легче работать, так как стоимость доставки начинает терять смысл при чеке в $200-300, в отличие от более мелких чеков у более простецких магазинов. Да и расширение рынка скоропортящихся high-end продуктов типа свежей рыбы позволяет закупать более крупным оптом, снижать цены, после чего становиться лидером в своем маленьком сегменте.

Yvonne Manganaro, senior director of marketing at Gelson’s Markets, which operates 18 high-end grocery stores in Southern California, said that since signing up with Instacart in the summer, the company has had a small but noticeable uptick in orders in at least one of its stores. Also, since Thanksgiving, the number of Instacart orders at Gelson’s has grown by 50 percent.

Свою лепту в развитие индустрии может внести и Uber, который эспериментирует как с сервисом доставки ресторанной еды, так и с товарами, купленными в бутиках. Мотивация Uber’а понятна – у них есть человек, который сидит в машине и ждет работы, и если ему эту работу не подкидывать, то он займется чем-то другим, что уменьшит количество доступных водителей, что уменьшит количество заинтересованных клиентов, что еще больше уменьшит количество доступных водителей и так по кругу. Если занять человека хоть каким заработком, связанным с его легковушкой, на которой он планирует заработать $20 в час, то из варианта подзаработать по выходным и свободное время подключение к Uber может стать полноценной работой. Да и оптимизировать расходы при бойком рынке становится проще – 4 доставки за час обойдутся в $5 за доставку, если речь идет о тех же $20 в час, а в крупных городах типа Нью-Йорка в рамках нескольких кварталов можно развезти товар десятку людей.

Доставка продуктов набирает ход

Аргументы касательно будущего цифровых валют чаще всего упираются в целесообразность их использования для накопления капитала и поэтому легко упираются в контр-аргументы типа “да кто их будет принимать, [вставить любимый магазин или киоск на углу] точно нет” и “ну смысл держать какую-то сумму в биткоинах, если его курс вон как скачет?” Между тем, статья New York Times с подробным описанием (хронических) инфляционных рисков и валютного контроля в Аргентине показывает, для каких сценариев валюта как нельзя более применима на сегодняшний день. Биткоины удобны для

• пересылки денег за границу (при наличии соответствующих обменников в разных странах)
• перевода денег между участниками одной и той же валютной системы, которые и рады бы воспользоваться изначальной валютой, но либо это дорого с точки зрения оплаты банковских услуг, либо затруднительно с точки зрения логистики, либо просто спорно с точки зрения валютного регулирования

И в том, и в другом случае инфляционный риск валюты минимален, так как и покупатель, и продавец, входят в цифровую валюту на долю секунды, которая требуется для обеспечения транзакции. Банки (по крайней мере, американские) быстро сообразили, что такая система не помешала бы им самим, тем более что ничто не мешает для сугубо транзакционных нужд запустить свою цифровую валюту, которая, скажем, в случае американских банков, была бы привязана к доллару:

JPMorgan belongs to an association of big banks, the Clearing House, that has been confidentially putting together a “proof of concept” for a decentralized ledger, or blockchain, that would run on the computers of all the participating banks. According to people involved, this network, which is still in the conceptual phase, could allow instant transfers between accounts at all the member banks and eliminate the current risks involved in having billions of dollars in limbo for days at a time. For many bankers, the most valuable potential use of the blockchain is not small payments but very large ones, which account for the vast majority of the money moving around the world each day.

Аргентина сегодня является плацдармом для финансовых экспериментов. Что будет, когда в каждой стране будет работать дюжина-другая законных (и не особо) обменников биткоина? Как это повлияет на инфляционные процессы и контроль экономики со стороны центробанков? Что будет, если в валюту конкретного государства будут “выходить” только в тех случаях, когда продавцу уж совсем никак нельзя принимать цифровую валюту?

Bitcoin proponents like to say that the currency first became popular in the places that needed it least, like Europe and the United States, given how smoothly the currencies and financial services work there. It makes sense that a place like Argentina would be fertile ground for a virtual currency. Inflation is constant: At the end of 2014, for example, the peso was worth 25 percent less than it was at the beginning of the year. And that adversity pales in comparison with past bouts of hyperinflation, defaults on national debts and currency revaluations. Less than half of the population use Argentine banks and credit cards. Even wealthy Argentines fear keeping their money in the country’s banks.

Валютное регулирование следующего поколения зарождается в Аргентине

Зарисовка New York Times касательно перипетий с установкой солнечных панелей на Гавайях, активного противодействия этому со стороны торговцев электричеством (которое на Гавайских островах из всех американских штатов является самым дорогим) и активное контр-лоббирование со стороны заинтересованных в солнечных панелях сторон (производители, установщики и просто рядовые граждане) указывает на следующий крупный рынок, на котором первопроходцы заработают не один миллион, и даже не миллиард. Дешевое хранение электричества и станет самой интересной сферой для инноваций. Следующий график от The Economist прозрачно намекает на долгосрочные тенденции в области выработки электроэнергии.

Подобных тенденций не ожидали даже игроки с возрастом – так в 2008 г. калифорнийская Pacific Gas & Electric подписала контракт о поставке электричества с новым солнечным заводом Topaz Solar Farms, заложив в договор 20 центов за киловатт-час. И цена, и долгосрочность, и эффективность солнечных панелей в процессе запуска завода упали настолько, что себестоимость «Топаза» сегодня составляет примерно 5-6 центов. И это с солнечными панелями, которые можно купить сегодня. Периодически Sharp и пр. делают громкие заявления о доступности в их лабораториях экспонатов с еще большим уровнем эффективности и можно допустить такую ситуацию, где, грубо говоря, к 2050 г. цена производства киловатт-часа составит если не ноль, то нечто очень близкое к нему.

Что не решает проблему хранения. О ней сегодня в набат бьют представители электрохолдингов, ощутивших на себе первые прелести перепроизводства:

In solar-rich areas of California and Arizona, as well as in Hawaii, all that solar-generated electricity flowing out of houses and into a power grid designed to carry it in the other direction has caused unanticipated voltage fluctuations that can overload circuits, burn lines and lead to brownouts or blackouts.

Но поскольку у них налицо глубокий конфликт интересов (помимо управления электросетями они еще и подторговывают киловаттами, полученными из своих источников), их аргументы пока тонут в (небезосновательных) обвинениях в коррупции и элементарной защите своих коммерческих интересов. За электричеством, впрочем, числится такая специфическая особенность – производить его человечество (т.е. владельцы солнечных панелей) любит в дневное время, а обильно потреблять как раз в ночное.

Rooftop solar makes far more power than any other single source, said Colton Ching, vice president for energy delivery at Hawaiian Electric, but the utility can neither control nor predict the output.

Приближение к нулю как стоимости производства (что происходит уже сегодня), так и хранения (над чем осталось поработать) также не оставляет шансов для источников, альтернативных солнечным панелям или ветрякам. Спрос на них, безусловно, не будет нулевым, так как всегда будет географическая зона, которой крупно не повезло либо в плане солнца, либо в плане ветра, либо в плане доступного места для панелей или ветряков, но в какой-то момент самым экономически эффективным использованием угля или, скажем, дизеля, будет погрузка на вагон батарей, которые зарядили дешевой солнечной энергией где-то южнее, и теперь везут к месту потребления.

Немного футуризма или самый крупный рынок для стартапов на сегодняшний день

Обобщенная информация из нескольких открытых источников о текущем состоянии музыкальной индустрии и прогнозах развития сегмента потокового вещания.

Объемы глобальных продаж с учетом инфляции:

Распределение доходов между физическими носителями, загрузками (одноразовыми) и подписками (ежемесячными):

Соотношение продаж на физических и цифровых носителях:

Несколько моментов из жизни музыкальной индустрии

Не проходит и дня без новости об очередном стартапе, поднявшем раунд при оценке в $1 миллиард и выше. Финансовая пресса обычно концентрирует свое внимание на нулях после долларового знака, инвесторы же, собаку съевшие на рынке стартапов, знают что к чему.

Выбирая между двумя предложениями – одним с нормальными положениями, но низкой оценкой, а другим с завышенной оценкой, но рядом специальных условий, некоторые основатели делают ставку на второй вариант:

Their founder had two term sheets to choose from. One was a “clean” term sheet with no preferences beyond the norm and a barely sub-billion-dollar valuation. The other granted the magical, in the founders’ but not investors’ minds, $1 billion valuation in exchange for a set of onerous preferences. The founder chose the latter.

Какие такие специальные условия может запросить инвестор, готовый платить больше?

• Агрессивные преференции при ликвидации компании. Большинство крупных раундов для защиты инвесторских интересов содержат преференцию в 1х – если вклад инвестора составляет $5 млн, и компания в будущем продастся либо выпустит свои акции в публичный оборот, то инвестор сперва желает получить $5 млн по своим акциям, а уж затем поделить остаток денег между держателями менее привилегированных и простых акций. Это приводит к ситуации, где в случае продажи компании по цене, ниже чем все поднятые раунды, простые акции основателей и сотрудников приравнены к нулю, а полученные деньги распределяются между инвесторами в порядке их преференций. Инвестор, готовый платить больше, может потребовать уровня преференций и 1,5х, и 2х, и выше.
• Компенсацию в случае заниженной оценки при выходе. Компания просто соглашается компенсировать инвестора в случае, если его пакет акций потеряет в цене. Та же агрессивная преференция, вид сбоку. Box пообещал своим последним частным инвесторам – Coatue и TPG – возместить разницу между их оценкой и оценкой публичного рынка новыми акциями. При выходе на IPO цена за акцию была установлена на уровне, более низком, чем цена, обещанная инвесторам, и печатный станок простых акций запустился:
  • So if Box priced at $22.22 or above, the Series F shareholders wouldn’t receive any additional shares from their preference for the shares they paid $20 thereby locking in a 10 percent profit plus all upside above $22.22. But Box priced at $14, triggering the preference and ever Series F share converted into 1.587 shares of public common, versus the one-to-one conversion they would have achieved at a $22.22 price, and further diluted the shareholder base.
• Дивиденды, которые подлежат оплате при выходе. На третьей странице пакета документов раунда Houzz (оценка тоже зашла за $2,3 млрд) присутствует следующее положение:
  
  Инвестору полагаются ежегодные дивиденды в установленном раундом размерах. Понятно, что доить технологический стартап на только что поднятые деньги никто не собирается, да и венчурные инвесторы редко интересуются акциями, готовыми платить стабильный, пускай и маленький, дивиденд. Подобные дивиденды чаще всего конвертируются в акции аналогичного класса в момент покупки компании либо выхода на биржу, что снова-таки означает довыпуск акций и снижение доли участия в компании всех, кроме инвестора, которому эти акции передаются.

Желание заработать своей компании более высокую оценку можно понять. Вступление в клуб автоматом повышает коэффициент цитирования в прессе, привлекает как потенциальных сотрудников, так и клиентов, а также будущих инвесторов. Для стартапов в enterprise-сфере это возможность доказать своим потенциальным клиентам, что у компании есть фундамент, и она не закроется сразу же после продажи контракта на обслуживание.

Поскольку некоторые молодые компании, оцененные частными инвесторами в миллиард и выше, уже успели стать достоянием общественности через первичную эмиссию акций на биржах, Pando предлагает посмотреть на общие тенденции:

In the first three months of 2015, Box is the only unicorn to IPO. And after coming out like gangbusters, the company has not sustained its initial breakout performance on the public market. As of midday, Box’s stock price has dropped nearly 30 percent from a high of $24.73.

Some of the other big names to IPO at the end of last year, including many former unicorns, are trending down since the start of the year, according to data from Seeking Alpha: Alibaba is down 18.6 percent, Hortonworks is down 8.4 percent, New Relic is down 11 percent, and Lending Club is down 27.6 percent since the start of 2015.

Oddly, the less-hyped Boston IPOs from the second half of last year are all doing comparatively well on the public market: HubSpot is up 15.8 percent in 2015, while the stock prices of CyberArk (+49.4% YTD) and pre-IPO unicorn Wayfair (+64.3% YTD) are two of the better performing tech stocks of last year’s IPO class.

Что несет в себе невероятно высокая оценка стартапа

• Купить новую машину лучше, чем взять в долгосрочную аренду. Аксиомой не является, так как ценообразование и там, и там, напрямую зависит от спроса и предложения. С поднятием экономики дорожает и то, и другое, так как преисполненные оптимизма покупатели стараются тут же проапгрейдиться. На другой фазе экономического цикла редко кто бросится покупать новехонький автомобиль, и дилер, у которого инвентарь простаивает теперь дольше обычного, вынужден думать об альтернативных способах сбыта, включая долгосрочную аренду, чтобы делать хоть какие-то деньги. Журнал Consumer Reports заказал исследование о статистике распространения новых автомобилей и пришел к следующему выводу – с повышением класса вероятность аренды (а не покупки) автомобиля растет.
  
  Тот же журнал (но в другой статье) пришел к выводу, что для электромобилей долгосрочная аренда является более экономически целесообразна, так как по истечению срока годности аккумуляторов некогда рабочая лощадка повторяет судьбу кареты Золушки. Некоторые легковесные электро-модели сегодня уже достигли нового ценового дна – $100 в месяц с контрактом на 3 года (без учета цены электричества).
• Купить собственный дом выгоднее, чем снимать, так как по истечению ипотеки за плечами получаешь актив, а по истечению энного количества лет жизни на съемной квартире никакого актива не будет. Формула работала еще лет 40 назад, когда понятие “работа” ассоциировалось со стабильной карьерой в одном и том же городе, скорей всего на одном и том же предприятии. Для многих профессиональных кругов (профессура крупных университетов, деловые адвокаты в городах с большим присутствием корпораций, докторов в местности, которую предпочитают пенсионеры) эта теорема доказывается и по сегодняшний день, молодым же профессионалам сегодня приходится привыкать к постоянно меняющимся условиям – смене компаний, смене географии, смене специализации. И тридцатилетняя ипотека на этом фоне выглядит более пассивом, чем разумным финансовым инструментом. До 2008 г. рынок жил теоремой о постоянном росте цен на жилье, в итоге даже при необходимости продать недвижимость два-три года спустя после покупки остаться в небольшой прибыли, либо просто на нуле было вполне реалистично. Сегодня банки, памятуя об уроках прошлых лет, не всегда готовы наобум делиться деньгами за свои 80% недвижимости.
  “If the buy versus rent decision were about simple math, we’d likely have millions more homebuyers in the market, because the equation is tilted heavily in favor of buying,” said Stan Humphries, chief economist at Zillow. “But no matter what the numbers say, buying a home is a huge commitment. Every day, Americans make decisions to buy or rent based on any number of personal dynamics, including preference, flexibility needs, family factors and, yes, financial considerations.”
• Инвестиционные фонды, пассивно следящие за индексами, предпочтительнее фондов, которые активно пытаются превзойти среднерыночные показатели. Утверждение верно в долгосрочной перспективе и было озвучено основателем семьи инвестиционных фондов Vanguard Джеком Боглом, пользующимся культовым статусом в финансовых кругах. Но оно верно пока индексным портфелем пользуется небольшая часть рынка, позволяя другим участникам – хедж-фондам и “активным” менеджерам – заниматься такими процессами как изнурительное изучение финансовых документов компаний с целью как выведения мошенников на чистую воду, так и покупки крупных пакетов еще до того, как конкуренты “просекли” о внезапном росте инвестиционной привлекательности компаний. Когда же индексным портфелем пользуется весьма обширная часть населения (“Index funds accounted for 35% of total assets in all stock mutual funds and exchange-traded funds at the end of 2014, up from 25% in 2010, according to Empirical Research Partners, a firm in New York”), то оставшиеся в живых активные менеджеры имеют более высокие шансы хотя бы потому, что нередко хеджируют свои активы на случай падения рынка или некоторых его секторов (откуда и их низкий процент роста в период, когда рынок в целом ставит все новые рекорды):
  One surprising thing they agree on: At this point, individual investors who pick their own stocks may stand at least as good a chance of outperforming the market as many professional investors do.

Некоторые теоремы, которые повторяются как аксиомы

NYT ведет прямой репортаж с нью-йоркского авто-шоу, где выяснилось, что революция в автомобильном мире превратится в эволюцию. Вместо гугловского подхода, где выкатывается вся машина, поддерживающая автономку на 100%, производители будут экспериментировать с каждым элементом функционала по отдельности:

• Tesla к лету обещает добавить автономный функционал для поездок на скоростных автотрассах – надо полагать, что речь идет об авто-коррекции при случайном выезде из своей полосы и авто-тормоз при быстром приближении преграды спереди.
• Volvo весной снабдит свой XC90 режимом “стою в пробке”, где на скорости ниже 56 км/ч управление рулем и акселерацией автомобиль возьмет на себя.
• То же самое на примерно тех же скоростях собирается делать и Audi для модели Q7. Водителю раз в 10 секунд все-таки надо будет коснуться руля, чтобы доказать, что не заснул.
• Cadillac к 2017 г. обещает снабдить свой CT6 системой с более высоким уровнем автономии – при достижении определенного уровня скорости автомобиль перейдет на автоматический контроль скорости и следования разметке, не требуя нажатия педалей или контакта с рулем до появления преград на дороге.
• Chevrolet для своей Malibu просто внедрил систему авто-тормоза, которая высчитывает оптимальную скорость по дистанции до ближайшей преграды спереди и позволяет, цитируя топ-менеджмент компании, “проехать сотни километров, ни разу не дотронувшись до педали тормоза”.

Автомобили на автономном управлении: революция отменяется

На фоне рекордного раунда (и оценки) Uber и аналогичного шага со стороны его злейшего конкурента Lyft, транспортный бизнес становится весьма и весьма интересным. Поскольку поднять миллиардов этак несколько для прямой конкуренции лоб в лоб новому проекту будет трудновато, многие стартапы пытаются обозначить уникальную нишу, на которой можно заработать. Момент для этого весьма благоприятный – потребители по всему миру более-менее обзавелись смартфонами, с помощью которых привыкли вызывать такси от крупных игроков, и которым доверяют оплату услуг. Водители, понимающие принципы работы Uber и Lyft, знают, на что они подписываются, чего ожидать и как формируется их заработок. Более-менее опробованы бизнес-модели – стартап-диспетчер берет энный процент от стоимости услуги, и выход на прибыль поддается моделированию в Экселе. Рост бизнеса покупается за счет выхода на новые рынки, и при финансировании этого роста инвестору можно показать графики рынка старого и подробный SWOT-анализ. Новое поколение уже не так озабочено автомобилями (и их покупкой), как их родители, из-за чего, например, в США, продажи машин и процент автовладельцев среди общего населения падают уже четвертый год подряд.

Какие же ниши преследуют новые проекты?

• Via – поездки (пока только) по среднему Манхэттену за $5 внутри внедорожника, который по ходу будет подбирать других людей, путешествующих примерно в том же направлении. Концепция похожа на Uber Pool и Lyft Line, стартап соревнуется за счет цены, проверенных водителей и (теоретически) более вместимых авто. Стартап поднял $27 млн на расширение в других точках.
• Wingz – сугубо поездки в аэропорт или оттуда. Стартап дружит с транспортными службами и готов следовать их правилам, в итоге довольно быстро договаривается с точками, откуда власти пытаются периодически выпихнуть водителей Uber и Lyft. Никакого realtime – поездки должны быть заказаны минимум за два часа от предполагаемого выезда, заказчики имеют возможность указать количество пассажиров и багажа. Пока оперирует только в калифорнийской местности.
• Blacklane – немецкий оператор, пытающийся оперировать глобально. Построен, судя по личному опыту, на почтовой рассылке и связям, установленным с местными перевозчиками. Как и Wingz, не поддерживает realtime, заказ желательно внести в систему за несколько дней (из-за чего удобен для аэропортов). От Wingz отличается более высоким классом машин, но и ценами. Если кому интересно, то код 0QH7WRPN даст скидку в $10 в эквиваленте местной валюты.
• Chariot – во многом представляет из себя аналог маршруток, с теми же микро-автобусами и автобусами среднего размера, пытающийся ухватить вкусные маршруты. Наличие у пользователей смартфона позволяет показывать им такие вещи, как время ожидания следующей маршрутки, а также краудсорсить идеи новых популярных маршрутов, что удобно для всяких спортивных соревнований, марафонов, концертов и пр. Месячный проездной по (пока что единственному) маршруту в Сан-Франциско стоит $93. Получил базовое финансирование от YCombinator.
• Leap – по сути, прямой конкурент Chariot. Устанавливает собственные маршруты, запускает собственный автобус с кожаными просторными сидениями и свежим кофе (не бесплатным). $6 за поездку, если же покупать набор билетов заранее, то поездка обойдется в $5. Для сравнения – этот же маршрут в автобусах городской системы Сан-Франциско обойдется в $2,25. Использует смартфоны для всего, включая посадку на автобус и покупку вышеупомянутого кофе. Стартап поднял $2,5 млн от ряда инвесторов.

Рынок маршруток не покажется особо привлекательным всем, кто вырос на пост-советском пространстве, где частный сектор весьма быстро облюбовал популярные маршруты. Американские города, с их более активными мэриями и исторически сложившейся таксистской мафией (Нью-Йорк и Лас-Вегас, в частности) чаще всего преследуют “бомбил”, предпочитая более цивилизованную дорогу выдачи лицензий, наличия необходимой страховки и пр., но (в том числе под агрессивным давлением Uber) готовы работать с проектами, которые снижают нагрузку на транспортную инфраструктуру города, тем более, что муниципальные транспортные агентства чаще всего погрязли в глубокой бюрократии и вещи типа запуска новых маршрутов могут обсуждаться годами.

Осталось только сделать приложение, которое по прибытии пользователя в новый город автоматом бы рекомендовало набор транспортных приложений для конкретной местности.

Стартапы-маршрутки

Периодически на форумах, посвященных программированию, и ресурсах, посвященных стартапам (а в последнее время это могут быть одни и те же урлы), возникает дискуссия на тему быстрого роста. Катализатором дискуссии (либо одной из первых ссылок) обычно становится эссе Пола Грэма, в котором тот ставит знак равенства между “стартапом” и “бурным ростом”. Критики чаще всего недовольны узким, как они считают, фокусом венчурной индустрии в плане поиска следующего гугла-фейсбука-убера, который позволит капиталу вырасти, в десятки, а то и сотни, раз, так как подобный подход ущемляет права (если таковые имеются на венчурный капитал) медленно-растущих компаний, которые зарабатывают деньги консалтингом, либо же просто нашли свою небольшую нишу, с которой стригут прибыль.

Мой аргумент всегда состоял в том, что винить венчурный капитал в дискриминации особо не стоит – это просто одна из многих категорий активов. Инвесторы, которые доверяют свои деньги венчурным капиталистам, чаще всего это делают в рамках диверсифицированного портфеля, в котором также присутствуют такие инструменты как акции, облигации, ценные металлы, полезные ископаемые, недвижимость и другие проекты. Если, скажем, предлагать инвестору технологическую компанию, которая способна возвращать ежегодно энное количество капитала в виде дивидендов, то подобный (по поведению) актив в их портфеле уже есть, и это недвижимость. Стартап, финансовая модель которого предусматривает возврат 8-15% в год после нескольких лет, потраченных на запуск, сравним с квартирным комплексом либо гостиницей, которую вначале нужно построить, ввести в оборот, а затем уже доить в плане прибыли. Но матрица выглядит следующим образом:

Продавать финансовые инструменты, которые дают ту же отдачу, что и конкурентные, при более высокой степени риска, весьма трудно. Если же моделировать более высокую отдачу, то стартап с таким уровнем дивидендов уже можно классифицировать как бурно растущий, что снова-таки поддерживает тезис Пола Грэма.

Эту мысль задокументировали в McKinsey в статье под названием “Бурный рост или медленная смерть”. Выводы следующие:

• Стартапы, которые делают упор на рост, а не монетизацию, в итоге получают и рост, и монетизацию.
  • High-growth companies offer a return to shareholders five times greater than medium-growth companies. Second, growth predicts long-term success. “Supergrowers”—companies whose growth was greater than 60 percent when they reached $100 million in revenues—were eight times more likely to reach $1 billion in revenues than those growing less than 20 percent. Additionally, growth matters more than margin or cost structure. Increases in revenue growth rates drive twice as much market-capitalization gain as margin improvements for companies with less than $4 billion in revenues.
• Если приоритетом компании является рост, то вероятность ее успеха очень низкая, спасает то, что если у конкурентов в приоритеты заложено что-то другое, то вероятность их успеха еще ниже.
  • Companies have only a small probability of making it big. Just 28 percent of the software and Internet-services companies in our database reached $100 million in revenue, and 3 percent reached $1 billion. Of the approximately 3,000 companies we analyzed, only 17 achieved $4 billion in revenue as independent companies.
• Даже если софтверная компания показывает темпы роста в 60% в год (и является предметом зависти коллег из других отраслей), то вероятность ее успеха составляет всего 50%.
  • If a health-care company grew at 20 percent annually, its managers and investors would be happy. If a software company grows at that rate, it has a 92 percent chance of ceasing to exist within a few years. Even if a software company is growing at 60 percent annually, its chances of becoming a multibillion-dollar giant are no better than a coin flip.
• Компании с темпом роста ниже 20% в год потеряли деньги инвесторов.
  • The stallers, with growth rates below 20 percent, actually produced negative returns to shareholders, between –10 and –18 percent depending on company size.

Почему не (очень) быстро растущие стартапы неинтересны

Стартап одним из первых вышел на новый рынок, сделал продукт, породивший новую категорию продуктов, сегодня его продает и доминирует в своей нише, генерируя. Продукт многими другими стартапами рассматривается как платформа, на которой можно строить свои проекты. Казалось бы, типичная долиновская история. Ан нет – SZ DJI Technologies со своими беспилотными квадрокоптерами провернул все из Китая.

Как и многие другие стартапы, DJI получил начало в университетском общежитии, только на этот раз дело происходило в Гонконге, где Фрэнк Уанг начал собирать из готовых деталей простые летательные аппараты (здесь можно провести параллели с Майклом Деллом и одноименной компанией). В прошлом году выручка производителя превысила девятизначные суммы:

From 90 employees and $4.2 million in revenue in 2011, it grew to 1,240 employees and more than $130 million in revenue last year. It now has 2,800 employees, three factories, and this year expects to post sales three to five times greater than 2013.

Китай уже давно перестал себя позиционировать в качестве дешевого производителя для иностранных заказов, и многие локальные игроки (тот же Xiaomi) занимаются собственным R&D, дизайном, продажами, рыночным позиционированием и пр. DJI теперь является первой компанией, которая не просто составила достойную конкуренцию существующим игрокам на зрелом рынке, а запустила новую рыночную категорию.

Сенсация, шок: технологический стартап, запустивший новую категорию и привлекающий разработчиков, не имеет долиновской прописки