Сегодня Teradata и SAP пользуются различными базами данных для хранения информации и различными аналитическими системами (BI) для ее анализа. У большинства клиентов есть по крайней мере одно хранилище данных SAP NetWeaver BW. Новое соглашение дает клиентам интегрированную универсальную платформу, в состав которой будет входить все необходимое – от инфраструктуры хранилища данных и средств управления до систем бизнес-аналитики. Главные достоинства такого подхода – стандартизация и рационализация инвестиций в ИТ с одновременным снижением ТСО, а сама модель, согласно утверждениям клиентам, обеспечит им технологическое преимущество на несколько лет вперед.

СУБД Teradata отличается высокой скоростью анализа, масштабируемостью и способностью к обработке очень больших объемов данных. Эти качества делают ее оптимальным дополнением к высокопроизводительным масштабируемым решениям SAP NetWeaver BW и SAP NetWeaver Business Warehouse Accelerator.

С учетом интеграции с системами управления и анализа данных (IM и BI) SAP BusinessObjects, новая платформа представляет собой универсальную среду хранения и анализа данных. Такая стратегия консолидации – существенный шаг вперед, который будет с удовлетворением воспринят многими крупными предприятиями, и в первую очередь общими клиентами SAP и Teradata.

Teradata называет SAP своим стратегическим партнером в сфере анализа данных и BI. Новое соглашение расширяет роль Teradata как в качестве реселлера, так и в качестве поставщика платформы базы данных для семейства решений SAP BusinessObjects. Кроме того, SAP и Teradata в будущем планируют предложить свои совместные аналитические системы пользователям других ERP-систем.

Интегрированное решение будет продемонстрировано в лаборатории SAP Co-Innovation Lab в Пало-Альто (Калифорния, США). Эта лаборатория предлагает клиентам возможность вместе с SAP и Teradata смоделировать применение новых разработок для решения практических задач для предварительного обоснования капиталовложений в новые технологии.

В ноябре 2007 г. один из блоггеров TechRepublic поинтересовался, а чему, собственно, учились консультанты до тех пор, пока стали предлагать свои услуги предприятиям? Тогда проголосовало почти 500 читателей, и первая пятерка выглядела следующим образом:

 

 

Прошло почти полтора года и за это время в мире вообще и в ИТ в частности произошли определенные изменения, которые должны были в том числе изменить структуру консультантов, которым теперь предстояло в большом количестве случаев решать иные, чем ранее, задачи (например, сделать так, чтобы ИТ в компании помогали экономить расходы). Так изменилось ли что-нибудь в ранжировании специальностей ИТ-консультантов? Вот более полный перечень, где частично расшифрована графа «прочие специальности».

 

 

Как видно, изменилось немногое, даже цифры первой четверки практически одинаковы. Чуть упал интерес к управлению проектами (по понятным причинам похудения инвестиционных портфелей). Зато, наконец, дошли руки до упорядочивания и совершенствования корпоративного ПО, и точно так же – до сетевой архитектуры, СУБД и их безопасности. Наконец, удаленные коммуникации призваны ограничить расходы на командировки и форумы. И что-то подсказывает, что в любой из перечисленных областей можно найти фирму (или фирмочку), которая специализируется на одном из направлений.

Это значит, что консалтеров выбирать нужно очень осторожно и точно выяснять, в чем их истинная специализация. Но, как говорил Роман Карцев – «Осторожно, но выбирай! – Те, вчера, были очень большими…». Интересно, а чему учились отечественные консалтеры?

Когда-то я знавал одного самодельного буддиста. Особых успехов он ни в чем не достиг, но страшно обижался, когда, говоря о нем, люди махали рукой и говорили: «А, это тот, который дзен». Но прозвище прилипло прочно и сейчас я не помню его фамилии – только «дзен».

Но движимый самыми добрыми побуждениями Чад Перрин (Chad Perrin) – ИТ-консультант, разработчик и журналист-фрилансер с ИТ-степенью и сертификатами Microsoft и CompTIA, решил, наконец, пролить свет на одну расхожую терминологию и как-то обосновать термины «hacker» и «сracker».

«Хакер» как имя нарицательное уже давно используется журналистами в уничижительном смысле. Кто-то из читателей считает это оправданным, другие защищают хакеров и рекомендуют альтернативный термин для них.

В прессе «хакер» часто используется для обозначения злого крекера (malicious security cracker). Однако, как оказалось, существует классическое определение термина «хакер». Так назвали явление его первого использования, связанного с информационными технологиями – и не где-нибудь, а в  Массачуссетском технологическом институте, который с тех пор всегда имел разногласия с трактовкой журналистов. Поэтому наследники технической традиции истинных, «академических» хакеров до сих пор обижаются на журналистов, хотя словцо уже пошло в тираж и его значение для широкой публики останется негативным, видимо, навсегда.

Интересно, что за дело взялись даже профессиональные лингвисты и после долгого обсуждения пришли к выводу, что современные хакеры и крекеры представляют собой группу хорошо разбирающихся в предмете специалистов, которые, тем не менее, не желают всю жизнь работать с утра до вечера в какой-нибудь компании, пусть даже и с хорошим брендом. Их основное желание – быстро и много заработать себе на жизнь, удаленно проводя определенные операции.

А ведь документ «RFC 1392: Internet Users’ Glossary» давным-давно определил понятие хакер, хотя с сегодняшней точки зрения это звучит, согласитесь, немного по детски и наивно, как в эру 286 ПК:

«Хакер – человек, который восхищается своим пониманием внутренней работы систем, компьютеров и компьютерных сетей».

Jargon Wiki’s гнет туда же: «Хакер – человек, который любит детально исследовать программируемые системы и их недокументированные особенности, в противоположность большинству пользователей, которые предпочитают изучать только необходимый минимум.

В то же время «security cracker» является кем-то, цель которого состоит в том, чтобы обойти или взломать принятые меры по безопасности. Некоторые «добрые крекеры» останавливаются на том, что проникли куда-то, и балдеют именно от этого. А «злые крекеры» – это совсем другое дело. От них просто обязаны пострадать компьютерные системы и, в конечном счете, люди. Но четкого определения «malicious security cracker» так до сих пор и не выработано.

Между тем, пока американцы спорят, кто есть кто, у нас давно ходит очень образное определение из разговора двух подруг компьютерщиков:

- Представляешь, мой-то вчера завалил сервак за десять секунд! - Он что у тебя, хакер? - Да нет, он просто козел!

Только что посмотрел по одному из кабельных российских каналов интервью Стива Баллмера, который сейчас находится в Москве. Безусловно, не обошлось без вопроса о кризисе, который, кажется, настолько отравил умы журналистов, что слово вылетает как бы само собой, обыденно и по любому поводу.

Баллмер сказал примерно следующее. Все компании так или иначе инвестируют в исследования и разработки. Снижение отводимых на это сумм приведет к тому, что будут выбираться либо самые новаторские, либо самые перспективные для рынка технологии. «Так что я не верю», – сказал Баллмер, – «что рецессия приведет к застою в области совершенствования информационных технологий.

Как тут не вспомнить Булгакова: «Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе и не существует. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Pина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах!».

И я выражаю твердую уверенность в том, что уж думать рецессия никак не мешает. Продавать -- да, мешает: все, что дороже семечек, пользуется меньшим спросом. Но пользуется! В частности, поэтому довольно неплохо себя чувствуют CRM-компании.

Так что можно смело рекомендовать отечественным компаниям вспомнить известный лозунг IBM, фактически повторенный Баллмером: Think!

Уже стало банальностью, что проводимые одно за другим исследования вторят друг другу в том, что роль CIO как начальника ИТ-отдела становится все менее важной для организаций. Но интересен следующий вывод: теперь это особенно касается предприятий SMB и стартапов.

Главный итишник и не прочь стать CIO, но, как правило, понятия не имеет, что он должен делать в новой роли – бизнес-стратега.

Для более подробного исследования данного явления сошлемся на мнение Джея Роллинса (Jay Rollins), который поработал и начальником ИТ-департамента, и CIO – как в компаниях средних (по американским меркам) размеров, так и в ряде стартапов. Эти организации занимались разработкой игр, различными видами медиа, здравоохранением и электронной коммерцией. Сейчас он получил степень МВА и основал собственную компанию PicoMatrix. В общем, мне кажется, что он знает, что говорит.

Как ожидается, CIO теперь будет (1) экспертом по технологиям ежедневной операционной деятельности, (2) лидером, который хочет и может провести изменения стиля работы всей организации и, конечно, (3) грамотным стратегом в области основного бизнеса компании.

Вытащенный из ИТ-отдела в совет директоров начальник всегда является прежде всего знатоком своего электронного царства. И почти всегда умеет им грамотно и эффективно управлять. Лучше всего его спрашивать о серверах, ПО, открытых кодах, корпоративных приложениях и т.д. И он всегда скажет, сколько ему крайне необходимо потратить денег в текущем квартале.

Но у многих CIO есть потенциальные способности к преобразованию всей организации. CIO может видеть, как новые технологии могут помочь их компании (а не только ИТ-департаменту) работать более эффективно. Одно из исследований называет четыре навыка, необходимых современному CIO: быть «евангелистом», уметь руководить проектами, быть признанным лидером в коллективе и всегда видеть конечную цель выполняемых действий.

Кажется, все правильно, разумно и понятно. Но в том же исследовании (State of the CIO 2008) делается вывод о том, что подобная роль уже становится менее важной для организаций. Ученые мужи указывают на то, что в основном «правильные» на сегодня (но не на завтра) CIO сосредотачиваются на внешних клиентах и партнерах, обеспечивая эффектное представление новых продуктов или услуг, или же на новых информационных технологиях, которые облегчают процессы маркетинга и продаж.

Дальше начинается самое интересное. Исходя из этого, Джей Роллинс делает вывод, что крупные компании вполне могут позволить себе нескольких CIO – например, бизнес-стратега и преобразователя информационной структуры предприятия. Возможно, со временем оформится целая команда CIO, в которой каждый будет отвечать за тот или иной участок, связанный с информационными технологиями.

Но только не в секторе SMB. Здесь нужен и швец, и жнец, и на дуде игрец, пусть даже он звезд с неба не хватает. Более подробно разбираясь в функциях CIO для SMB, можно предположить, что ИТ-функциональность с каждым годом будет заботить его все меньше. Тем более в стадии роста компании, когда, по известному выражению, нужно определять как строить мост – вдоль или поперек реки. Более наукообразно эта мысль выражена в самом исследовании:

«Экономия за счет роста производства и эффективное выполнение основных операционных процессов могут быть ранними дифференциаторами стратегии построения ИТ-архитектуры в компаниях. CIO, который в состоянии понять внутренние процессы предприятия, разрабатывает планы и является инициатором и руководителем жизненно важных изменений».

Правда, оказалось, что обладающий такими навыками CIO зарабатывает в среднем лишь на 44% больше обычного начальника ИТ-департамента. Это, конечно, ложка дегтя в нарисованную выше картину маслом: стоит ли сочетать в себе знания и умения нескольких C-level специалистов, чтобы добиться относительного небольшой прибавки к зарплате.

И еще один довольно очевидный вывод: скоро на предприятия (прежде всего крупные) набросятся новомодные CIO-консалтеры по трансформации, отношениям с поставщиками и клиентами и Бог знает по чему еще. Так что, СИО, готовьтесь: предупрежден – значит, вооружен. :)

Время от времени человечество западает на какое-нибудь выражение, словечко или даже приставку: «толстый и красивый», «мрак», «жуть», «нано-» и т.д. Безусловно, в эту категорию нужно отнести и «кибер-», обретающую сейчас свою новую жизнь.

В Сенат США внесены на рассмотрение два новых законопроекта. Первый из них вводит должность национального советника по «кибербезопасности» (national cybersecurity advisor). Второй, как несложно догадаться, описывает его полномочия управлять киберпространством (cyberspace).

Имена авторов сиих документов покрыты, так сказать, завесой тайны и флером секретности. Однако нашлись знающие предмет обозреватели, первой реакцией которых стало недоумение, а второй – сожаление об очередном недомыслии чиновников.

Первый билль объясняет, что новый чиновник «Выдаст своевременные и соответствующие рекомендации, информацию, и советы президенту, касающиеся кибербезопасности». Дотошные журналисты добросовестно поискали, что же означает «cybersecurity», за которую должен отвечать некий человек и… не нашли определения – впрочем, так же, как и «cyberspace».

Дальнейшие раскопки привели к вроде бы первому упоминанию cyberspace в одном из романов Уильяма Гибсона (William Gibson, «Burning Chrome»). Там оно означало некую массовую галлюцинацию, наведенную зловредными компьютерами на человечество.

«Википедия» дает примерно следующее: «Киберпространство – глобальная область электромагнетизма, создаваемая электронными технологиями и способная к широкому диапазону управления и коммуникации».

Одно из более официальных определений нашлось в документе Департамента национальной безопасности (Department of Homeland Security, DHS) от 2003 г., под названием «The National Strategy to Secure Cyberspace». Вот выдержка из него:

«Наши национальные критические инфраструктуры составлены из общественных и частных учреждений в секторах сельского хозяйства, пищи, воды, здравоохранения, аварийных служб, правительства, защиты индустриальной основы, информации и телекоммуникации, энергии, транспорта, банков, химии и опасных материалов, а также перевозок. Киберпространство - их нервная система - система управления нашей страной. Киберпространство составлено из сотен тысяч связанных компьютеров, серверов, маршрутизаторов, и волоконно-оптических кабелей, которые позволяют нашим критическим инфраструктурам работать».

А cyber security (именно так, а не одним словом), согласно The United States Computer Emergency Readiness Team (US-CERT), означает защиту (предотвращение, обнаружение и адекватный ответ на атаки), благодаря которой информация остается недоступной без соответствующей санкции. А вот в «Википедии» страницы для кибербезопасности нет.

Не вдаваясь в подробности обсуждения Cybersecurity Act of 2009, процитируем три его главных результата.

«Кибербезопасность сегодня – одна из главных проблем национальной безопасности, стоящих перед Соединенными Штатами. Решения и действия должны уважать американские ценности, связанные с частной жизнью и гражданскими свободами. Только всесторонняя стратегия национальной безопасности, которая охватывает как внутренние, так и внешние аспекты кибербезопасности, улучшит ситуацию».

На различные исследования в этой области отводятся три года и немалый бюджет. Подразумевается лицензирование и сертификация структур по безопасности. А соответствующая служба, возглавляемая уже упоминавшимся чиновником, например, может объявить чрезвычайную ситуацию кибербезопасности и установить ограничение или закрытие интернет-движения в любой части информационной структуры. Более того, может разъединить любое правительственное учреждение или критическую информационную  систему инфраструктуры страны в интересах национальной безопасности.

Нет сомнений, что подобная инициатива появится и в Украине, и, видимо, быстрее, чем нам кажется. Так вот, очень хочется, чтобы основной акцент национальных документов по киберпространству и кибербезопасности был сделан на «ценностях, связанные с частной жизнью и гражданскими свободами», а не на возможности «установить ограничение или закрытие интернет-движения в любой части информационной структуры».

А то действительно получится, как у Булгакова: «Помню, там Мариан и Андриан. А у меня – Мандриан».

Если в Киеве ежегодно проводятся десятки мероприятий, так или иначе связанных с CRM, то в Одессе участники достаточно редкого для этого города мероприятия начали с повторения азов управления взаимоотношений с клиентами. Здесь всерьез обсуждался вопрос о том, что выгоднее – война за клиентов или любовь к ним.

Сначала остановимся на официозе, совершенно традиционном для такого рода мероприятий.

Мастер-класс «Как увеличить продажи за 100 дней» компании «Абис-Софт», прошедший 2 апреля и собравший около 60 слушателей, начался вполне закономерным выступлением руководителя отдела маркетинга компании Ольги Чернеги «CRM-стратегия для эффективного развития бизнеса», в котором рассматривалась необходимость CRM для эффективного развития бизнеса, стратегия CRM – помещение клиента в центр, а также цели и задачи CRM.

Александр Маруняк (на фото), исполнительный директор «Абис-Софт», провел ключевую презентацию «Увеличение продаж с помощью CRM-системы». Основные вопросы, на которых он остановился – «потоки», по которым приходят клиенты в компанию и как увеличить эффективность каждого потока.

После перерыва его же выступление перенесло слушателей в практическую плоскость: презентация «Технология успеха или как внедрить CRM, который будет работать с минимальными затратами за 100 дней» описывала подход компании к проекту и его стадии, включала демонстрацию модели реализованного проекта и результаты внедрения CRM-системы.

Завершилось мероприятие демонстрацией модели CRM-системы группы компаний «Сити-Строй» в исполнении директора по маркетингу данной организации Екатерины Демьянчук.

А теперь несколько неформальных наблюдений.

1. Такой большой интерес к мероприятию оказался достаточно неожиданным для самих устроителей (по их же словам).

2. Аудиторию мало интересовали технические подробности самой системы и ее внешний вид: им нужно было подтверждение того, что CRM волшебным образом поможет им увеличить продажи.

3. Наибольший интерес вызвал практический опыт «Сити-Строй». Екатерина Демьянчук честно сказала, что внедрение далеко не просто и одной из основных проблем является человеческий фактор. Кроме того, они считают необходимым наличие собственного специалиста по системе.

4. То, что предлагаемый модуль CRM является разработкой «Раруса» и работает на платформе «1С» восьмой версии не то чтобы стыдливо замалчивалось, но особо не афишировалось.

5. Я впервые услышал термин «томалогия». Желающих более подробно узнать об этом направлении отсылаю на сайт www.tomalogy.com.ua. Приведу оттуда только одну фразу: «Томалогия – это современный целостный подход к развитию человека, основанный на росте осознанности». Упоминалась томалогия как один из способов преодоления того самого «человеческого фактора».

Какие выводы я сделал, посетив данное мероприятие.

То, что для киевской целевой публики является скучным и переговоренным на все лады множество раз, в регионах следует сегодня начинать с самых азов, а именно с того, как добиться расположения «его величества клиента».

Относительно недорогие и несложные в освоении CRM-системы на основе «1С» сегодня очень подходят тем, кто уже использует аналогичную бухгалтерию и это – основная целевая аудитория для той же «Абис-Софт».

И все же волну внедрений в регионах ожидать вряд ли стоит. Небольшие и недорогие проекты при низком уровне CRM-культуры потенциальных клиентов – не слишком привлекательный кусок пирога для внедренцев. А вот организатор понятных и интересных семинаров по теории CRM наверняка нашел бы в Одессе достаточно слушателей.

1. Индийские компании. Хотя они все менее удовлетворяют заказчиков из-за растущих расценок. Это неудивительно, поскольку с начала века индийские программистские оганизации повзрослели, сертифицировались, научились вести дела по-западному и лучшие из них лишились своей основной прелести – дешевой рабочей силы. Часто называемые культурные и языковые проблемы, а также полусуточная разница во времени скорее маскируют основную проблему (с которой, кстати, вполне успешно мирились пока можно было платить за работу на порядок меньше, чем гражданину США).

2. Средний Запад США. Это, конечно, оншор, но опять же – новые рабочие места… А также культурная и языковая совместимость, развитая инфраструктура, близость к заказчику. Вот только выходит дороговато.

3. Канада. Абсолютно то же, за исключением новых рабочих мест.

4. Сингапур. Более западный, чем в Индии, стиль жизни и работы. Но далеко и тоже недешево.

5. Бразилия. Созревает для ИТ-аутсорсинга. Недалеко от США. Культура и инфраструктура достаточно развиты, но зато слабоваты образовательная система и безопасность в стране.

6. Аргентина. Более сильна с точки зрения прослойки технической интеллигенции, чем Бразилия. Недостатки – не слишком образцовый политический и экономический климат.

7. Филиппины. Известны своими качественными кол-центрами и успешными примерами реализации аутсорсинга бизнес-процессов. Услуги относительно недороги, нет особых сложностей с английским языком, культура достаточно толерантна. К слабостям данного региона отнесены низкие безопасность и уровень соблюдения прав человека.

8. Китай. Последние годы показывает большой потенциал в области аутсорсинга и большие практические проекты. Здесь пока не слишком дорого, а китайские программисты становятся все лучше и опытнее. Политика, экономика, безопасность, права человека не являются определяющими факторами при выборе данного региона. Языковые проблемы решаются высокими темпами, а временной промежуток аналитиками в данном случае вообще не был упомянут.

9. Египет. Первый заметный игрок из команды «Африка – новый аутсорсер». Недорого и почти по-европейски. Инфраструктура, политика и экономика требуют определенных улучшений.

10. Польша. Квалифицированная рабочая сила, близость к Европе, выправляющийся политический и экономический климат делают страну привлекательным аутсорсером – но в основном для ведущих стран Европы. Все было бы еще лучше при государственной поддержке аутсорсинговых компаний.

А что же Украина? Увы, согласно Gartner Group, нас, по указанным в таблице причинам, просят особо не суетиться. И близость к той же Польше не дает Украине никаких дополнительных очков. И, что удивительно, все сказанное никак не относится к ряду успешно работающих отечественных офшорных компаний: это «self-made», самородки, и они стали таковыми, как говорится, не благодаря, а вопреки.

Если перевести в текст выставленные нам кружочки, то окажется, что никакой аутсорсинговой инфраструктуры, как и поддержки правительством данного направления, в стране не существует. Так же, как политической и экономической стабильности, безопасности и невмешательства в частные дела граждан. В общем, не особенно пугает, что мы едва имеем представление о работе в условиях глобализации. Хуже, что развеивается миф о нашей высокой культуре, множестве специалистов высокого класса и поголовном знании английского языка. От былой системы образования осталась едва половина. И единственное, чем мы еще можем привлечь потенциального заказчика – оскорбительно низкими ценами…

Гуд бай, Америка, о-о-о…