Как часто вы используете слово «прикольно»? Нет-нет, я вовсе не собираюсь воевать в латах граммар-наци. Эта колонка о другом. О переменах, которые мы осознаем и используем или не осознаем и раздражаемся их проявлениями. Так, все-таки,– как часто вы используете это слово? По крайней мере, как часто вы его слышите? Если оно вас раздражает – не стоит читать дальше, вас огорчат мои мысли о переменах, а мне совсем не хочется такого эффекта. На самом деле, я ведь хочу рассказать о вещах вполне позитивных.

ПРИКОЛ, -а, м. Свая, кол, укрепленные в земле (для причала, привязи). Лодка на приколе. Судно поставлено на п. (также перен.: не выходит в плавание, поставлено у причала). * На приколе кто-что (разг.) – бездействует, не эксплуатируется, не работает. || прил. прикольный, -ая, -ое.
Толковый словарь С.Ожегова

Мы, как правило, с неохотой прощаемся с привычным порядком дел. Вот я, например, был ужасно в свое время огорчен вышедшим в топ знакового голосования вопросом: «Как пропатчить KDE2 под FreeBSD?» Вы помните эту историю – на пресс-конференцию Президента отбирали вопросы в онлайн-голосовании. Тогда, в 2007 г., победа этого вопроса воспринималась мной как упущенный шанс привлечь внимание к действительно значимым для IT-сектора проблемам. В тоталитарных традициях СССР взятый на контроль «на высшем уровне» вопрос мог означать существенное улучшение ситуации, порой даже вопреки всей логике остальных безрадостных процессов. В 2007 г. можно было, используя оказию, вытащить на всеобщее обозрение действительно болезненный вопрос, например, о налоге на добавленную стоимость, удушающем создание нематериальных IT-продуктов. А задан был заведомо не сулящий никаких благ, просто прикольный вопрос. Конечно, я огорчался… Может быть, огорчался напрасно.

О крушении традиций в горизонтально консолидированном пространстве. Максим Крупышев модерирует крупную, международную, финансовую, по сути своей, конференцию «Bitcoin conference Kiev 2014» (подробнее о конференции). Как видите, традиция «Раз финансы – значит dress code: black tie» уходит в небытие

Напрасно потому, что прикол этот был не только упущенной возможностью, но и признаком перемен. Перемен существенных, подобных в чем-то изменениям самого слова «прикол». На смену воспитывавшей меня в СССР традиции – жесткой вертикальной консолидации – в современном мире все чаще приходит привычка совсем другого объединения людей – горизонтального. И в ее рамках оценка человека его окружением куда важнее, чем оценка «сверху». Почувствовать себя и своих друзей крутыми – куда более значимо в этом случае, чем возможность поговорить об НДС. Вот «классный прикол» и был выбран новым поколением, принимавшим участие в голосовании (было 37627 проголосовавших – в украинской Википедии есть скриншот).

Парадигма горизонтальной консолидации ломает традиции – ведь логика «чтобы двигаться по вертикали, нужно быть похожими на тех, кто был до нас и теперь "наверху"» больше не работает. Не нужно нравиться «носителям традиций» – достаточно завоевать авторитет в горизонтальном слое, именно он теперь ценен. Конечно, «старый мир» не всегда сдается. Вообще-то – тем хуже для него (и, увы, для нас – наш мир такой связный). Чем раньше принимаются неизбежные изменения, тем легче они переносятся, подобно детским болезням, которые в зрелом возрасте могут стать тяжелым потрясением. Думаю, такой отвергнутой попыткой перемен в финансовой сфере была акция Occupy Wall Street пару лет назад. Перемены назрели, но не нашли выхода, значит энергия их накапливается. Где? – разумеется, в горизонтально консолидированных сообществах.

Самым ярким примером горизонтальной консолидации в финансах стали криптовалюты. Ведь, по существу, криптовалюта – это не что иное, как значительная по своей численности одноранговая социальная сеть, участники которой договорились об использовании некоторой собственной денежной единицы. Причем никто, кроме самих участников, не принимает участия в управлении ее эмиссией, платежами и т.п. (разумеется, стремление государственных органов сохранить, хотя бы частично, элементы вертикальной управляемости уже проявляется и будет проявляться в попытках лицензирования способов использования криптовалют и контроля над обращением «горизонтальных финансов»). Но Bitcoin – далеко не единственный финансовый феномен, определяемый сменой доминирующего типа консолидации. В мире активно множатся сервисы, поддерживающие p2p-кредитование. Краудфандинг уверенно занял нишу горизонтальных связей в инвестиционных процессах.

В каком-то смысле компромиссом между горизонтальной и вертикальной консолидацией можно считать даже интернет-банкинг. Уверен, у всех, читающих здесь этот текст, есть больший или меньший опыт использования такого сервиса. А ведь этот сервис характерен тем, что позволяет его пользователям устанавливать финансовые связи между собой с минимальным участием банка. Еще ближе к прямой горизонтальной консолидации электронные платежные инструменты вроде WebMoney. Таким образом, мы говорим не о двух противоположных сущностях, а о смещении центра тяжести внутри целого спектра подходов.

Еще ни слова не сказано о том, хороша ли горизонтальная консолидация? И чем грозит уход от консолидации вертикальной? Боюсь это тема совсем другого разговора. Куда более длинного и неоднозначного. Но не сказать ничего – тоже, вероятно, неправильно.

Горизонтальные связи – основа роста в обществе социального капитала. Они куда многообразнее, чем «вертикаль», столь любимая авторитарными лидерами. В обществе со значительным накопленным социальным капиталом куда более гибкой и эффективной становится экономика. Скорее всего, именно в этом причины выводов многих экономистов о том, что социальный капитал как раз и отличает успешные и богатые страны от бедных и нестабильных. Очень хорошо разъясняет роль социального капитала (и горизонтальных связей) доцент российской «Высшей школы экономики» Алексей Захаров в первой трети своей лекции «Экономика социального капитала» (ссылка на YouTube). В этой же лекции есть и подсказка для тех, кто не знаком со способами разрешения «дилеммы заключенного». Понимание того, что решения есть и в вертикальной, и в горизонтальной плоскости, помогает объяснить устойчивость и тех, и других состояний.

Не знаю, к счастью ли, к сожалению ли, но мотивации к горизонтальной и/или вертикальной консолидации заложены на уровне инстинктов. Причем нейрофизиологи в последние годы смогли показать, что формирование тех или иных наклонностей происходит, по-видимому, в подростковом возрасте или в юности (см., например). То есть зрелые личности почти неспособны поменять доминирующий тип социальной мотивации – в этом причина того, что нереализуемым оказывается рецепт экономистов, исследующих успешность общественных институтов (что-то вроде: «Суслики должны стать ежиками»). Но если мы видим в обществе признаки растущей горизонтальной консолидации – значит «новое поколение выбирает…» правильно. Давайте считать это поводом для хорошего настроения.

P.S. Примеры роста «горизонтальной составляющей» в нашем обществе есть, конечно, не только в области финансовых p2p-проявлений. Вот, например, выбор Виталием Портниковым и Михаилом Ходорковским в качестве площадки для дискуссии по самым значимым для стран темам Facebook – тоже признак того, что горизонтальные процессы развиваются на наших глазах. Есть, на мой взгляд, даже попытки паразитировать на этом явлении. К таким я отношу избирательные плакаты с Дартом Вейдером. Это, конечно, «прикольно», но дело в том, что таким образом пытаются построить вертикальный в своей сущности механизм делегирования полномочий. Впрочем, остановимся: углубляясь в это явление, мы рискуем совсем уйти от заявленной темы «прикольных финансов».

Что-то происходит… Курс Bitcoin снова вырос на 66% по отношению к апрельским минимумам. В Украине создается общественная организация Bitcoin Foundation Ukraine, регулярно проходят киевские «скверные встречи» (в смысле встречи в сквере :), в ходе которых желающие обменивают BTC (так обозначают денежную единицу этой криптовалюты) на более привычные (пока?) гривны. Причем объем обмена быстро растет: если на первой встрече обменяли 0,16 BTC, на второй — почти в десять раз больше, то на третьей — 15,78 BTC.

Впервые на крупнейшей конференции украинских интернет деятелей — iForum — в программу был включен доклад об этой криптовалюте. «Не ожидал, что будет такой интерес к теме. Буду рад продолжить»,— написал после этого доклада в своем твиттере Павел Сиделёв, представлявший на форуме Bitcoin association of Europe (кстати, доклад уже выложен в Сеть и тем, кто совсем-совсем не знаком с темой, его вполне можно рекомендовать в качестве «быстрого старта» — не углубляясь в криптоподробности, можно за двадцать минут получить первые впечатления о текущем состоянии этого феномена).

В мире свое видение уже не могут спрятать за «без комментариев» гранды. Вышел, например, отчет J.P. Morgan «The audacity of bitcoin. Risks and opportunities for corporates and investors» (PDF), есть в Сети и его резкая критика. Вот такой всплеск интереса. Естественные вопросы: «Почему? И чего же нам ждать дальше?»

Динамика объема транзакций в BTC (по данным blockchain.info)

Конечно же, главным фактором, привлекающим внимание к феномену, служит динамика курса Bitcoin относительно мировых валют. Благодаря росту этого курса и порождаемому им интересу к криптовалютам, месячный объем транзакций в последние полгода превышает миллиард долларов США, а максимум дневного оборота — $580 млн. в день (см. диаграмму). Конечно, такой оборот заставил обратить на себя внимание. За год с мая 2013 по май 2014 курс взлетал от 60 до 1000 1200 долларов (на разных биржах), падал и снова рос, последний месяц он, колеблясь, все же вяло растет в диапазоне от $421 до $652 (но вяло в сравнении с недавним прошлым, а не с курсами привычных мировых валют, разумеется). Спекулятивная составляющая, обусловленная такими колебаниями курса, чаще всего и обсуждается на страницах прессы. Эта составляющая, однако, скорее следствие, чем причина распространения криптовалют, и хотя мы вернемся еще к вопросу: «Каким может быть курс?»,— пока отложим эту горячую тему.

Динамика курса BTC к доллару на бирже Bitstamp (по данным bitcoincharts.com)

Казалось бы, Bitcoin вещь совершенно нематериальная — конфигурация нулей и единиц, существующая лишь на компьютерах фанатов новой технологии. Ан нет: везде, где существуют столь мощные денежные потоки, развиваются сопутствующие товары и сервисы, вполне материальные и доступные «наощупь». Так и вокруг криптовалют развиваются целые направления производства: от специализированных компьютеров до банкоматов, поддерживающих транзакции в BTC (если вас заинтересовала тема специализированных вычислителей, то можно порекомендовать заметку «Bitcoin: история развития, ASIC». Она хотя и написана почти полгода назад — огромный срок для BTC-экономики — все еще актуальна.

А вот тем, кто заинтересовался банкоматами, может быть небезынтересно послушать «BITCOIN 2014 - Panel: The Buzz Around Bitcoin ATMs»). Разумеется, развиваются биржи, на которых можно покупать и продавать криптовалюты, сервисы, обеспечивающие прием криптовалют в розничной торговле и т.д., и т.п., не говоря уж о специализированных блогах и даже СМИ. Многие такие направления достаточно выросли, чтобы порождать соблазн их описывать, анализировать или даже развивать. Удержусь, однако, от этого — иначе у нас нет шансов добраться до ответов на общие вопросы: «за деревьями леса не видно»,— говорит народная мудрость.

Чтобы дальнейшее обсуждение движущих сил, определяющих будущее криптовалют, не потребовало постоянных оговорок, сформулирую несколько базовых положений (а заодно, возможно, разрушу некоторые мифы, сложившиеся вокруг Bitcoin, его клонов и конкурентов).

Прежде всего, необходимо не забывать, что криптовалютные системы, о которых мы говорим, представляют собой не что иное, как хорошо защищенные протоколы транзакций между произвольными анонимными (возможно) пользователями. И ничего более! Совсем-совсем ничего — все феноменальные свойства следуют из надежности транзакций примерно также, как привычное нам разнообразие Интернет-сервисов — из возможностей протоколов передачи данных TCP/IP.

Все рассуждения о затратах вычислительной мощности, электроэнергии и др. ресурсах, необходимых для «добычи монет» и якобы влияющих на их стоимость — это всего лишь художественный образ, помогающий нам смириться с фактом нематериальности Bitcoin. Рост сложности вычислений (а с ней — и рост, например, затрат энергии) обусловлены просто увеличением числа участников, занятых подтверждением транзакций, а также ростом вычислительной мощности их инструментов.

Нам понятно, что нотариально заверенная расписка на миллион тугриков представляет этот миллион для кредитора не потому, что столько стоит лист бумаги или чернила, которыми она написана, а потому, что есть инструменты, обеспечивающие доверие к написанному. Аналогично и BTC имеет стоимость лишь потому, что криптоалгоритмы, согласованно применяемые всеми, кто вошел в Bitcoin-сеть, гарантируют нам достоверность процесса передачи «монеты» от одного владельца другому, а значит — и права получателя на эту «монету».

Иными словами, используемый протокол обеспечивает признание всеми членами сети право собственности на специфичный товар «BTC». Поскольку объем «товара» ограничен этим же протоколом, то возникают отличные предпосылки использования его в качестве денег (недаром Bitcoin называют золотом цифрового мира).

Изложенное выше кажется настолько простым, что не верится будто бы этого достаточно для создания нашумевшего феномена. А напрасно: это технологическая реализация фундаментальных принципов незыблемости права собственности и так называемого «открытого доступа». Принципов, отделяющих успешные страны «золотого миллиарда» от стран развивающихся. Поскольку букв и так много, не буду углубляться в политэкономию, ограничусь ключевой ссылкой на популярную в последние годы работу «Насилие и социальные порядки» (Violence and Social Orders: A Conceptual Framework for Interpreting Recorded Human History. Douglass C. North, John Joseph Wallis, and Barry R. Weingast).

Но чтобы в дальнейшем правильно оценивать значение и роль защищенных транзакций, в том числе анонимных (!), продолжу аналогию с Интернетом и TCP/IP. Протоколы передачи данных между произвольными компьютерами, подключенными к сети, вероятно, никому не казались угрозой для СМИ или традиционного рекламного рынка. Кто из развивавших компьютерные сети в середине 70-х мог представить себе, что они вызовут банкротство крупнейших газет и перенесут в сеть информационные войны? Точно также сегодня развитие криптовалют строит основу для финансового мира будущего, который мы пока очень плохо представляем себе. Пользуясь этой аналогией можно ответить на вопрос, который возникнет чуть позже: «Можно ли запретить криптовалюты?». Опыт Северной Кореи показывает, что жизнь без Интернета (или почти без Интернета) тоже возможна. Одновременно мы видим и цену этого запрета.

Стоимость транзакции: отношение объема эмиссии к объему переведенных средств (по данным blockchain.info)

Но вернемся к основам криптовалют. Весьма популярным заблуждением (или, пожалуй, точнее будет сказать — популярным подходом) является тезис, что транзакции бесплатны. В паре к этому тезису существует еще один: BTC «добывают» майнеры, вкладывая в этот процесс немалые вычислительные и энергетические ресурсы. Конечно, это очень удобная модель для объяснения работы системы новичкам. Но с финансовой точки зрения более корректной будет модель, в которой говорится, что Bitcoin непрерывно эмитируется, и вся эмиссия направляется на оплату подтверждения (защиты) транзакций (то есть оплату работы майнеров). Таким образом, сегодня для участников транзакций процесс перевода кажется бесплатным (на самом деле мы же понимаем, что эмиссия всегда снижает ценность ранее эмитированных денег). Рассматривая эмитированные «монеты» как плату за подтверждение транзакций, мы получаем вполне привычную платную услугу перевода средств (см. диаграмму).

Тем не менее, у нее есть важное отличие ее от банковских и других подобных финансовых сервисов. Bitcoin-транзакции одинаково доступны любому пользователю интернета в любой точке мира. Если присмотреться к графику, то мы увидим, что не так уж они и дешевы (к счастью, чем больше объем транзакций, тем дешевле транзакция, что хорошо видно на диаграмме) — ну что же, в конце концов, за доступ к Интернет мы тоже платим, хотя подсознательно полагаем многие используемые Интернет-ресурсы бесплатными.

По большому счету дело не в цене транзакции, а в открытом доступе к процессу перевода средств: не нужны ни договора с банками, ни идентификация пользователя, ни разрешения на трансграничные переводы. Именно эта открытость позволяет говорить о грядущих переменах в финансовом мире (замечу попутно, что открытый доступ распространяется не только на пользователей услуги перевода, но и на тех, кто ее обеспечивает: каждый желающий может влиться в ряды майнеров и зарабатывать на оказании этих услуг). Разумеется, открытость доступа ценна в совокупности с отсутствием центра управления, который мог бы быть уязвимым (нам снова подходит аналогия с Интернетом и его отличие от, например, телефонии).

Из выше уже упомянутой работы Норта, Уоллиса и Вайнгаста известно: открытый доступ обеспечивает преимущество в скорости развития, экономика систем с открытым доступом опережает конкурентов, использующих ограниченный доступ. Так возникает стимул для использования криптовалют теми, кто уже оценил их возможности (кстати, совсем не обязательно именно Bitcoin, однако об этом чуть позже). Это хорошие новости.

Но есть и плохие: современная банковская система, которую вполне можно классифицировать, как систему с ограниченным доступом (почему так — тема для отдельного разговора), не намерена, конечно, уступать свои позиции без боя (впрочем, системы с открытым доступом никогда не приходили без ожесточенной борьбы). Привилегии современного финансового сектора (неслучайно породившие протесты Occupy Wall Street), конечно, никто не уступит просто так. Но очень трудно противостоять переменам, дающим экономические преимущества, и при этом не превратиться в Северную Корею. Понимание этого противостояния помогает оценить второй важный фактор, влияющий, в частности, на курс Bitcoin (первый фактор — преимущества открытого доступа, обеспечивающего привлекательность криптовалют и, как следствие, рост числа пользователей этой технологии).

Какими средствами может противостоять развитию криптовалют существующая система национальных центробанков и порождаемый ею финансовый мир? В общем-то, инструментов всего два: законодательные барьеры и контрпропаганда. Рассмотрим их по очереди.

Статус Bitcoin в законодательной системе может быть очень и очень разным: от признания Bitcoin законным средством платежа (размечтались ;) и до запрета использования (бессмертный Михаил Евграфович: «"Необходимо Америку снова закрыть" — но, кажется, сие от меня не зависит?»). Замечу, что не только лоббисты Wall Street не в восторге от легализации криптовалют, но и некоторые сторонники Bitcoin полагают, что надежнее не добиваться признания, а строить такие технологические решения, которые не позволят никому идентифицировать владельцев «монет» и предъявить к ним претензии (см., например, проект Dark Wallet). Разработка решений, подобных Dark Wallet может скорее служить доказательством бесперспективности попыток тотального запрета, чем прообразом будущего (возвращаясь к нашей аналогии с Интернет, можно смотреть на Dark Wallet, как на аналог fidonet).

То, что не удастся пресечь использование Bitcoin, вместо налаживания сотрудничества с теми, кто им пользуется, становится все более очевидным. Очень характерным примером в этом может служить устойчивость клона проекта Silk Road, несмотря на разгром собственно Silk Road и арест основателя проекта Уильяма Ульбрихта в октябре прошлого года.

По мере того, как объем Bitcoin-экономики будет расти, давление на законодателей в направлении легализации этого феномена также будет нарастать (обратите внимание, объем Bitcoin-экономики не исчерпывается объемом BTC-транзакций. Нужно учитывать и оборот в традиционных валютах, но связанный с развитием порождаемых этим феноменом производством товаров и сервисов). Это лоббирование будет порождаться двумя категориями предпринимателей: теми, кто так или иначе уже увлечен Bitcoin-экономикой, а также теми, кто достаточно дальновиден, чтобы усмотреть в легализации работы пользователей криптовалют инструменты для ведения фискальной политики. Разумеется, лоббирование в первом случае будет усиливаться при любых проблемах традиционного финансового сектора, вроде прошлогоднего кризиса на Кипре. Если с первым направлением все ясно, то второе, вероятно, требует пояснений.

Дело в том, что развитие современной банковской практики довольно сильно связало успешную деятельность фискальных органов с анализом данных о движении средств на банковских счетах. Но это только на первый взгляд кажется, что без анализа банковских счетов невозможны системы налогообложения. На самом деле налоги отлично собирались и в Древнем Египте. Правда, для их сбора приходилось использовать замеры разлива Нила, что сложнее, чем контролировать платежи в банке. Точно также при легализации использования Bitcoin можно будет построить процедуры, обеспечивающие фискальный контроль. Разумеется, проще ничего не менять, а попытаться запретить новый инструмент. Запреты, однако, не только не эффективны, что уже доказано практикой, но и будут, в конечном итоге, мешать любым действиям фискальных органов, поскольку заставят пользователей прятать свои транзакции вместо того, чтобы открыто их декларировать.

Кроме лоббирования запретов, борьба противников перемен может идти на фронте контрпропаганды, в первую очередь сводящейся к акцентированию возможностей использования криптовалют для заведомо незаконной деятельности. Уже упоминавшийся Silk Road — типичный пример такой аргументации. Возвращаясь к аналогии с Интернет, легко вспомнить попытки заклеймить новую тогда технологию за распространение порнографии. Да, действительно, анонимность платежа позволяет совершать преступные сделки. Тем не менее, также как пришло понимание, что Интернет ни в коей мере не причина существования порнографии, так придет и осознание, что Bitcoin — не главное препятствие в борьбе с преступностью. Ведь существование созданной четверть века назад FATF так и не стало непреодолимым барьером на пути, скажем, торговцев оружием. В конце концов, транзакции криптовалют куда более открыты, чем платежи наличными.

Другим распространенным методом контрпропаганды является акцентирование внимания на рисках использования Bitcoin из-за значительной его волатильности. Типичным примером можно считать недавнее выступление Ива Мерша (Yves Mersch), члена исполнительного совета Европейского Центробанка на симпозиуме Бундесбанка во Франкфурте. Тем не менее, учитывая, что свобода обмена мнениями сегодня куда больше, чем была при старте Интернета, можно довольно оптимистично посмотреть на перспективы информационного сопровождения возможностей, обеспечиваемых новыми технологиями.

На третьем месте по влиянию на курс криптовалют находится, вероятно, возможность спекуляции ими. Как и любой товар с существенной волатильностью (то есть значительно изменяющейся во времени стоимостью), Bitcoin может служить и служит, конечно, инструментом для спекуляций. Испытывая свое умение предугадывать будущее, каждый желающий может пытаться заработать, вкладывая средства в спекуляции на рынке криптовалют. И, разумеется, чем больше таких энтузиастов, тем менее стабилен курс. Спекулянты создают некоторую положительную обратную связь в системе установления курса обмена: при снижении курса они бросаются продавать «монеты», вызывая еще большее снижение курса, а при повышении — покупать, заставляя курс расти быстрее. Скорее всего, именно спекулятивная составляющая определяет столь изломанный характер линии курса (см. выше рис. «Динамика курса BTC…»).

Все ли факторы, влияющие на курс криптовалют, перечислены? Нет, конечно. Например, мы не рассматривали конкурентов Bitcoin. А сегодня существует уже более 300 криптовалют, и общая капитализация конкурентов Bitcoin приближается к 8% всего рынка (по данным coinmarketcap.com). При этом у конкурентов есть масса различных особенностей и не исключено, что, в конце концов, успех будет сопутствовать какому-то развитию оригинального Bitcoin-протокола вроде Colored coins, за счет каких-то надстроенных возможностей (в случае с «раскрашенными монетками» обеспечивается открытый доступ не только к платежам/накоплению средств, но и к инструментарию акционирования собственности). Быть может успех будет на стороне более универсальных в финансовом аспекте протоколов, вроде Ripple (PDF), и в какой-то момент они станут популярнее, что ощутимо скажется на развитии рынка криптовалют. Есть, конечно, и другие факторы, влияние которых пока не очевидно. Оттого по-настоящему долгосрочные прогнозы не кажутся заслуживающими серьезного внимания. Тем не менее, ближайшее будущее хочется предвидеть.

Однако прежде, чем пытаться построить прогноз, следует разобраться с еще одним мифом. Отсутствие Bitcoin-центробанка и невозможность изменения характера эмиссии создает обманчивое ощущение, что никто не способен повлиять на курс криптовалюты. Прежде, чем обсуждать эту иллюзию посмотрим на динамику цен на золото (ведь золото тоже не может быть «эмитировано» произвольно, более того, его ежегодная добыча ничтожна по сравнению с запасами).

Динамика цен на золото (по данным Финам)

Почему так сильно колеблется цена на этот актив? Секрет в том, что значительные запасы золота консолидированы у небольшого круга владельцев, действия которых непрозрачны. Другими словами на примере золота хорошо видно, что спекулянты, владеющие крупными запасами активов, довольно эффективно могут влиять на цены, если вступят в сговор (недаром существует Gold Anti-Trust Action Committee).

Как же обстоит дело с Bitcoin? В упоминавшемся уже докладе Павел Сиделёв отметил: «60% добытых монет никогда не использовались». Конечно, часть этих монет наверняка потеряна навсегда, потому что майнеры, добывшие их до 2011 г., когда за «монету» давали лишь несколько центов, могли не придавать значения ценности, сосредоточенной в Bitcoin-кошельке, а значит — могли и не сохранить свои секретные ключи, без которых никто и никогда не получит доступа к этим монетам. Но маловероятно, чтобы потеряна была уж очень значительная часть из никогда не использовавшихся 60% BTC. Скорее всего, прав в своем предположении г-н Сиделёв, и значительная часть этих монет хранится у кого-то, кто расценивает их как инвестицию.

Заметим, что самый значительный суточный оборот BTC на одной бирже составлял порядка полумиллиона BTC (572185,69 на Mt. Gox 16 апреля прошлого года, по данным bitcoincharts.com). А 60% от эмитированных монет — это более 7,5 млн BTC. Если заметная часть этого «запаса» контролируется неким «картелем», то сознательное изменение курса Bitcoin вполне возможно. Другими словами, когда мы будем пытаться анализировать факторы, влияющие на курс Bitcoin, этот, условно назовем его «конспирологическим», фактор тоже следует принимать во внимание.

Пока же сосредоточимся на доступных для анализа факторах (сетевой рост; борьба за/против легализации; спекуляции), влияющих на курс Bitcoin, попытаемся проанализировать его динамику, построить оценки ближайшей перспективы. Для начала нанесем на график курса криптовалюты некоторые крупные события, очевидно характеризующие успехи или потери на фронтах легализации и/или пропаганды криптовалют.

Динамика курса Bitcoin к американскому доллару

Ссылки на описания отмеченных на графике событий:

• Кипрский кризис: 16 марта ведение налога на банковские вклады;
• Bitcoin-банкомат на Кипре;
• Bitcoin-вирусы;
• Критика Bitcoin и «бутылочное горлышко» биржевых торгов («Bitcoin: взлеты и падения», Still Not a Currency. And Now Crashing, The Bitcoin bubble);
• Рост интереса к Bitcoin в Китае (Первая декада ноября: успех стратегии Bobby Lee, CEO of BTC China);
• 18 ноября: слушания в Сенате США подтвердили законность и полезность криптовалюты, как финансового инструмента;
• 5 декабря: Центральный Банк Китая запретил финансовым учреждениям совершать любые операции с виртуальной валютой Bitcoin;
• 16 декабря: «Народный банк Китая, в недвусмысленных выражениях, запретил платежным компаниям вести операции с биржами Bitcoin в Китае»;
• 27 января: Центробанк России ограничивает обращение Bitcoin;
• 6 февраля: начало краха MT. Gox.

Разумеется, кроме указанных на графике было еще множество других событий, влияющих на курс Bitcoin. Но для понимания происходящего важно увидеть связь курса и деятельности по легализации/запретам/пропаганде/контрпропаганде (то, что выше названо вторым фактором, влияющим на курс). Влияние спекулятивной составляющей проявляется как положительная обратная связь в динамике роста или падения курса. Другими словами, благодаря значительному объему спекуляций, рост и падение курса происходят куда стремительнее, чем это было бы под влиянием только второго фактора. Тем не менее, и в отсутствие ярких событий, как это было, например, во второй половине лета прошлого года, курс продолжает расти (что хорошо видно на графике).

Если мы проанализируем два последних года, то увидим, что число дней, во время которых курс заметно (больше, чем на 0,05%) рос, — более 60%, в то время как рост со скоростью более 5% наблюдался всего в 12,8% дней. Таким образом, очевидно — существует некоторый базовый фактор, обеспечивающий рост. К счастью для Bitcoin доступны параметры всех транзакций, и мы можем легко убедиться, что тренд количества уникальных адресов, используемых ежедневно — возрастающий. Конечно, количество адресов не равно количеству пользователей Bitcoin-сети (ничто не мешает пользователям генерировать новые адреса для новых транзакций), но экспоненциальный темп роста числа адресов говорит о том, что растет и количество пользователей (нет причин, по которым могло бы экспоненциально расти число адресов используемых единственным пользователем).

Для социальной сети (а Bitcoin — это финансовая социальная сеть) скорость роста на далеких от насыщения участках пропорциональна размеру (количеству участников), так как каждый новый участник привлекает примерно такое же количество новых участников, как и тот, кто привлек его. Разумеется, этот процесс не бесконечен и скорость роста упадет, как только число участников начнет приближаться к потенциальному пределу. Но для криптовалют, потенциальными пользователями которых могут быть все достаточно взрослые пользователи компьютеров, такой предел еще очень и очень далеко, поэтому мы можем не задумываться о нем. Пока скорость роста пропорциональна размерам сети, закон роста будет экспоненциальным.

Также довольно стабильным фактором, обеспечивающим экспоненциальный характер роста популярности (и, соответственно, курса) Bitcoin, является развитие торговых/сервисных точек, принимающих криптовалюту. Рост продаж товаров и услуг за Bitcoin не только способствует популярности, но и составляет своего рода противовес спекулятивному спросу, то есть оказывает стабилизирующее влияние на курс. Не удивительно, что таким торговым/сервисным точкам с удовольствием посвящают сегодня публикации и даже целые разделы, вроде «Шопинга» в проекте Top Bitcoin Sites.

Конечно, на коэффициенты экспоненциальной модели будут влиять результаты деятельности по легализации/запретам/пропаганде/контрпропаганде. Но ничто не мешает нам попытаться найти сразу итоговую аппроксимацию. Для того чтобы построение стало более наглядным, перейдем в логарифмический масштаб по вертикальной оси (экспоненциальная аппроксимация превратится при этом в прямую).

Динамика роста курса Bitcoin и его аппроксимация

Аппроксимация, которую подсказывает Excel (пунктир), как видим, проходит практически параллельно почти линейному участку лета прошлого года (выделено). По-видимому, отклонение линии тренда вызвано значительным выбросом, связанным с бумом Bitcoin, в Китае. Поскольку мы знаем, что Центробанк Китая довольно успешно боролся с этим бумом и достиг определенной стабильности, мы можем построить скорректированную линию аппроксимации так, чтобы она прошла через линейный участок лета прошлого года (показана зеленым цветом). Теперь мы можем вернуться к предыдущему графику в линейном масштабе — на нем приведены те же кривые аппроксимации. Если не случится ярких событий в области легализации/запретов криптовалют, то в первом приближении прогнозом курса на ближайший месяц можно считать скорректированную аппроксимацию (зеленая линия).

Для более долгосрочных прогнозов потребуется рассмотрение множества вариантов возможного развития «второго фактора», и все равно мы не получим хоть сколь-нибудь определенных прогнозов. Сценариев множество: от ухода в подполье следом за уже упомянутым Dark Wallet до легализации в качестве платежного средства. Чтобы показать, как далеко могут зайти подобные рассмотрения, обратим внимание на один из вариантов развития Bitcoin, описанный в статье Бретта Скотта (Brett Scott @Suitpossum), которая так и называется «Bitcoin: три сценария для будущего денег».

Выберем самый необычный: «Пиратство отчаявшейся нации» предполагает, что в случае краха национальной валюты некоторая страна (Бретт выбрал для примера Чили) сделает Bitcoin национальным платежным средством и требует оплаты в BTC основных продуктов экспорта (для Чили — меди, для Украины, вероятно, это были бы продукты сельского хозяйства и металлургии). Последствия (кроме собственно стабилизации курса его привязкой к материальному активу) чрезвычайно интересны: с одной стороны страна будет вынуждена отказаться от традиционной роли Центробанка и существенно либерализовать финансовую систему, а также перестроить всю фискальную систему, поскольку привычный контроль банковских счетов будет недоступен.

С другой — страна сможет претендовать на невероятную привлекательность для инновационных бизнесов. Конечно, не только инновационных, но и нелегальных, вызывая истерику FATF и подобных структур. И конечно, — осуждение всех официальных финансовых институтов. Такой сценарий практически невозможен сегодня, когда Bitcoin-экономика довольно слаба (недаром эксперты ФРС США недавно назвали ее скорее интересным новшеством, чем угрозой для банковской системы). Но если влияние Bitcoin-бизнесов вырастет до уровня, когда противостояние, скажем, МВФ не будет казаться абсолютным безумием, то кто знает, быть может, подобные храбрецы будут способны стать катализатором перемен в финансовом мире, завоевывая себе, таким образом, привилегии лидера перемен. Сможет ли стать таким лидером наша страна? Только время покажет…

Новый год – всегда повод для подведения каких-то итогов и выставления оценок. Рейтинги «Человек года» даже стали предметом статей в «Википедии». Пожалуй, наиболее знаменита версия журнала Time («Time Magazine Person of the Year»). Кто только ни попадал на обложку этого издания в качестве «Человека года» – президенты и бизнесмены, королева и император, генсеки и космонавты, священники и политики. Там побывали Махатма Ганди в 1930 г. и Адольф Гитлер в 1938, Никита Хрущев в 1957 г. и Михаил Горбачев в 1989. На обложки попадали целые коллективы и даже категории: космонавты «Аполлона-8» и американские ученые, средний класс США и протестующие. Из числа необычных обложек любителям IT памятен выбор 1982 г. – «Персональный компьютер». С тех пор у айтишников появилась причина ревниво следить за итоговым выбором журнала. Time оправдывал наши ожидания в 1997 г., когда на обложке был Анди Гроув, и в 2010, когда всеобщий интерес вызвал Марк Цукерберг. В 2013 г. на итоговой обложке – Папа Франциск (смиримся: предыдущая отставка Папы была ну очень-очень давно, аж в 1415 г.). А ведь у высоких технологий в этом году был свой сильный кандидат. Business Insider назвал человеком года Сатоси Накамото (Satoshi Nakamoto).

Сатоси Накамото – псевдоним создателя (или создателей?) криптовалюты Bitcoin. Вопрос о том, кто скрывается за этим псевдонимом, породил уже едва ли не целый поджанр журналистских расследований. Но никому не известный персонаж котируется на роль «человека года» в области бизнеса и технологий точно не из-за своей биографии или фотогеничности. И вместо того, чтобы пытаться угадать, кто именно создал Bitcoin, предлагаю обсудить другой вопрос: «Что же такого произошло, и почему случившееся заслуживает столь высокой оценки?»

Капитализация рынка Bitcoin (совокупная стоимость эмитированных «монет»), по данным Blockchain.info

2013 г. стал для Bitcoin значимым сразу по нескольким причинам. Во-первых, в апреле прошлого года суммарная стоимость эмитированных «монет» (капитализация) превысила некий психологический порог – миллиард долларов, во-вторых крупнейшие регуляторы, начиная с конца 2012, стали уделять внимание феномену BTC: Европейский центробанк опубликовал 55-страничный доклад о виртуальных валютах, минфин США в лице FinCEN, издал посвященную криптовалютам директиву, а в конце года и Конгресс США провел слушания об использовании Bitcoin. И, пожалуй, главное, что привлекло внимание,– произошел резкий рост стоимости BTC: начиная 2013 г. с 13 долл. за «монету», Bitcoin превысил планку $1200/BTC к концу ноября (правда потом стоимость быстро упала вдвое, однако с середины декабря вновь наблюдается рост, и в момент написания этих слов за одну «монету» дают снова больше $1000).

Курс BTC и объем торгов на крупнейшей бирже Mt.Gox, по данным Bitcoincharts

У скачков курса и изменений в его динамике, которые хорошо видны на диаграмме стоимости «монеты», есть вполне вменяемые объяснения, вроде уже упомянутого поддерживающего проект решения комиссии Конгресса США или негативных рекомендаций центробанка Китая. Можно строить различные прогнозы будущего этой криптовалюты: кто-то предлагает продолжить хорошо видимый в логарифмическом масштабе тренд, кто-то ожидает падения стоимости «монеты» до $10/BTC. Но мне сегодня кажется куда более значимым, чем гадание о курсе криптовалюты, – осознание того, какой именно джин выпущен из бутылки.

Экспоненциальная аппроксимация тренда для курса BTC/USD, по данным Blockchain.info

Как и всегда, чтобы увидеть лес за деревьями, стоит оторваться от увлекательного наблюдения за сиюминутными скачками курса и взглянуть на ситуацию в целом. Опуская технические подробности (введение в технологию здесь), можно описать Bitcoin как одноранговую систему (без какой-либо централизации) с заранее оговоренной и ограниченной эмиссией, в которой все платежи и переводы средств (транзакции) контролируются и подтверждаются всеми участниками. По большому счету вторая половина описания не сильно отличается от известных уже тысячи лет камней Раи – «денег» острова Яп, которые хотя и вполне материальны, тем не менее не перемещаются от владельца к владельцу при платеже, а остаются неподвижными, просто все островитяне знают кому принадлежит какой из них, что делает воровство невозможным. Главной отличительной особенностью Bitcoin от камней Раи является не отказ от материальности, как может показаться, а абсолютная анонимность участников проекта. Благодаря использованию современных криптотехнологий, никто из участников транзакции не может быть идентифицирован третьим лицом (наблюдателем), но в то же время каждый может быть уверен в том, что платеж поступает по назначению, а не перехвачен злоумышленником. Вот и все основные принципы. Остальное – дело техники.

Кстати, и идея анонимности принадлежит не Сатоси Накамото. Еще в 1998 г. некто Вэй Дай сформулировал принципы поддержки анонимного обмена (неформальный перевод здесь). Сравнивая идеи 1998 г. и протокол Сатоси (2008 г., PDF), несложно заметить два ключевых отличия. Во-первых, чтобы не зависеть от неких «доверительных» серверов, от них полностью отказались, а защитой транзакций от злоумышленников стала сложность решения задачи, причем сложность управляемая. Поиск решения производится простым перебором. Сколько бы компьютеров ни участвовало в решении, управляя сложностью можно сделать так, что время коллективного поиска решения будет около десяти минут. Понятно, что если на решение задачи требуется 10 минут сообществу, обладающему грандиозной совокупной вычислительной мощностью (в настоящее время – более 130 тыс. петафлопс), то даже лучшим суперкомпьютерам (с производительностью «всего лишь» порядка десятков петафлопс) для подделки потребуется столько времени, что злоумышленникам никак не успеть. Правда, чтобы прийти к такому состоянию, понадобилось привлечь соответствующее количество пользователей: еще в середине 2011 г. сложность задачи была в тысячу раз ниже. Но и стоимость BTC была тогда меньше двадцати долларов, а значит и смысла тратиться на подделки не было. Другими словами, в основе успеха проекта лежит привлечение в него достаточно большого числа пользователей.

Думаю, что такую успешность протоколу Сатоси Накамото обеспечило второе отличие Bitcoin от идей Вэй Дая. Это отличие состоит в том, что эмиссия в проекте предельно упрощена и привязана к процессу подтверждения транзакций. Каждый раз, когда решается очередная задача для подтверждения транзакций, произошедших за очередную десятиминутку, происходит эмиссия некоторой суммы BTC. Заранее договорившись уменьшать сумму эмиссии вдвое после 210 тыс. решенных задач (примерно, раз в четыре года), участники проекта, таким образом, ограничили и общую сумму эмитируемых средств – она никогда не достигнет суммы сходящейся геометрической прогрессии, то есть 21 млн. BTC (на текущий момент эмитировано двенадцать с лишним миллионов BTC).

Но главное – даже не простой и понятный способ эмиссии, а найденный для него создателем проекта гениальный маркетинговый прием, эту эмиссию «представляющий». Вместо того, чтобы говорить о коллективной работе участников проекта по созданию подтверждений для транзакций (которая оплачивается эмитированными деньгами), в проекте принято говорить о добыче «монет» (mining). Включаясь в работу по подтверждению транзакций, вы как бы превращаетесь в «старателя», добывающего «монеты». Возможно, что именно этот взгляд на «добычу» BTC и обеспечил прохождение самого сложного, начального этапа проекта. Этапа, когда возможности использовать эмитированные деньги были исчезающе малы, и привлечь новых участников было непросто. Ощущение себя «старателем», добывающим нечто полезное в будущем, обеспечило первоначальный рост сообщества до состояния, когда возникли биржи, реальное обращение существующих «монет» и появилась некая ощутимая польза от обладания BTC.

Количество уникальных адресов, использованных в течение суток (график в логарифмическом масштабе), по данным Blockchain.info

С начала 2009 г., когда заработала практическая реализация протокола, и до середины 2010 г. количество уникальных адресов, используемых в течение суток, колебалось в диапазоне от десятка до пары сотен. Пользователей, вероятно, было сопоставимое количество. И лишь в 2011 г. число регулярных пользователей, по видимому, уверенно превысило тысячу, сообщество стало устойчивым, а меновая стоимость BTC – заметной. Стало ощутимо расти количество торговых точек, принимающих BTC в качестве оплаты (а спекуляции вызвали резкие скачки курса). Таким образом, мы можем уверенно говорить о том, что Bitcoin – это абсолютно социальный проект. Как и у любой социальной сети, успешность такого проекта измеряется количеством пользователей и, лишь когда это количество превышает некоторый критический уровень, можно говорить об успехе проекта.

Конечно, у Bitcoin как у проекта есть и специфичные меры, такие как текущий курс или оборот. Но ведь и традиционные соц. сети мы часто «меряем» уровнем дохода, способами монетизации и т.п. – однако главным мерилом остается численность участников. Так что для объявления Сатоси Накамото человеком года наиболее значим, на мой взгляд, сам факт выхода проекта на уровень успешного существования. Теперь можно утверждать, что родился новый тип социальных сетей. Это сети с экономическими задачами (прежде всего: учета и платежей) и высокой степенью анонимности пользователей. Здесь было бы уместно задуматься о модных стартапах, вроде Snapchat, по-видимому, также лежащих в кильватере тренда перехода от «безграничной публичности» традиционных соц. сетей к новой «сетевой приватности». Но заметка и без того разрослась непомерно, поэтому вернусь к Bitcoin.

Невозможно, говоря о Bitcoin, не коснуться перспектив развития криптовалюты и муссируемого постоянно тезиса ее «необеспеченности». Начну со второго. Да, действительно, никто не гарантирует выплат владельцу BTC. Но эта ситуация не так уж необычна. Вы никогда не задумывались над тем, чем обеспечены более привычные нам деньги? Например, в Украине денежная масса (агрегат М3) в конце ноября 2013 г. составляла 880 млрд. грн. и даже денежная база (агрегат М0, то есть наличные) – 227,8 млрд. грн., в то время, как золотовалютные резервы Нацбанка – 150 млрд. грн. (по официальному курсу). Кажущееся несоответствие совершено не мешает торговле и не вызывает резких скачков курса. Не углубляясь в дебри финансовых закономерностей, можно сказать, что такую стабильность гривне придает с одной стороны товарооборот, в разы превышающий денежную базу (только расходы населения за год превышают 1,3 трлн. грн., PDF), а с другой, и это даже более важно,– относительно высокий уровень доверия украинцев к своей валюте.

У Bitcoin же уровень доверия очень колеблется (и сильно зависит от решений, которые принимают государственные регуляторы!), а реальный товарооборот с использованием BTC пока небольшой. Именно этим обусловлены столь резкие скачки курса, хорошо видимые относительно линии экспоненциальной аппроксимации тренда. Если считать аппроксимацию удачной, то можно сказать, что текущий курс несколько завышен (думаю, что толчком к этому был бурный рост популярности BTC в Китае, что даже заставило центробанк страны выступить с охлаждающими пыл заявлениями). Тем не менее, динамика Bitcoin-бирж в начале года отнюдь не пессимистична: за резкими спадами следуют не такие быстрые, но уверенные подъемы, возвращающие курс к $1000/BTC.

Для многих главным, вероятно, остается вопрос о перспективах Bitcoin. На мой взгляд, нужно учитывать три фактора. Во-первых – рост популярности проекта у пользователей. Социальный характер сети (мы ведь договорились, что это социальный проект!) будет обеспечивать экспоненциальный рост до тех пор, пока объем пользователей далек от объема целевой группы (примерно так, как показывает линия тренда). Поскольку количество людей, включенных в экономические отношения и имеющих доступ к интернету, исчисляется миллиардами, запас тут огромный. Отдельная тема – скорость роста точек приема оплаты в BTC. Если быть честным, то придется признать, что растет не только легальная, но и не вполне легальная база оборота BTC (см., например). Несмотря на существенно отличающееся отношение к BTC в разных странах (о чем чуть ниже), в целом прием Bitcoin в качестве оплаты будет шириться, по крайней мере, в среднесрочной перспективе. Однако, если негативное отношение возобладает в отдельные периоды, то средняя скорость роста (и наклон линии тренда) – могут уменьшаться.

Вторым значимым фактором, влияющим на популярность (и на курс) криптовалюты, является отношение к проекту официальных регуляторов. В ушедшем году мы наблюдали весь спектр возможных реакций: от запрета до признания допустимым средством платежа. Причем позитивные отзывы в прошлом году скорее доминировали. Важно отдавать себе отчет, что нам заранее известен ответ на бессмертный вопрос: ««Необходимо Америку снова закрыть» – но, кажется, сие от меня не зависит?» Запретительная политика будет лишь вытеснять BTC из легальной деятельности, замедлять рост Bitcoin-сети, но уж точно никак не приведет к его исчезновению. Тем не менее, надеемся на положительные решения, которые будут «толкать» курс вверх и ускорять рост числа пользователей.

Третий фактор влияния на будущее Bitcoin наименее заметен сегодня, но тоже набирает обороты. Для его обсуждения нам потребуется припомнить историю соц. сетей. В «Список социальных сетей» в «Википедии» входят две дюжины наименований, подавляющее большинство из которых появились за последние 10 лет (в том числе Facebook – 2004 г., «В Контакте» и «Одноклассники» – 2006 г.). Но сам-то феномен соц. сетей появился раньше, он развивается с 1995 г., с проекта Classmates.com. Очень может оказаться, что открыв новый класс социальных сетей, Bitcoin не останется лидером в долгосрочной перспективе. Мне кажется, что именно здесь кроется наибольшая угроза этому проекту. Правда, хорошая новость состоит в том, что ни развитие конкурента, ни перетекание пользователей (и, соответственно, падение курса) не могут происходить внезапно, подобно тому, как влияют на курс заявления крупнейших регуляторов рынка или масштабные эксцессы вроде взлома крупных бирж. То есть, если с этой стороны собственно проекту что-то и угрожает, то пользователи Bitcoin пострадают от таких перемен несущественно (если вообще пострадают).

Капитализация криптовалют. Масштаб по вертикальной оси логарифмический: деления отличаются на порядок! (по данным)

Чтобы не быть голословным, приведу список уже растущих альтернатив: «Лайткоин, Пиркоин, Неймкоин, Кварккоин, Фезеркоин, Новакоин, Догикоин, Терракоин, Фрэйкоин». И это только по данным одного источника: BitInfoCharts. По диаграмме капитализации этих валют видно, что пока они не представляют угрозы своему «родителю». Но ведь и возраст их невелик: только трем из этих криптовалют уже исполнилось два года. А то, что появившийся в августе 2012 г. Пиркоин почти в три раза обгоняет Неймкоин, который старше на 16 месяцев, подтверждает – дело не только в возрасте проекта.

Для столь молодых проектов рано говорить об успешности или провале. Но допустить, что где-то растет серьезный конкурент – вполне можно. Время покажет. Пока же можем лишь констатировать: 2013 г. по праву должен быть отдан Сатоси, хотя лично его никто и не знает :)

Невероятный «скачок» в финансовом образовании граждан обеспечила возня вокруг электронных денег. Ну кто бы, кроме специалистов, освоился с термином «уступка прав требования» вместо привычного: «перевод», если бы WebMoney спокойно работали на благо интернет-торговли, а всех участников рынка не требовалось собирать на круглые столы (YouTube), чтобы понять «как жить дальше?» Это здорово: понимание, что «денежный перевод» юридически является передачей долговых обязательств: долг, который возникает по отношению к нам у Укрпочты (если перевод почтовый), мы уступаем получателю перевода, и поэтому его почтовое отделение как представитель Укрпочты, отдает ему не только корешок перевода, но и денежку. Так это работает. К сожалению, плата за просвещение может оказаться совершенно непомерной. Чтобы разобраться с тем, как и чему лучше учиться, предлагаю заглянуть в Историю.

Сегодня мы настолько привыкли ко многим феноменам, связанным с деньгами, что совсем плохо представляем себе, что все могло быть иным. Поскольку для понимания происходящего сегодня с электронными деньгами нам нужен хоть в чем-то схожий прецедент, то я позволю себе довольно большую цитату из «Феодального общества» Марка Блока, так описывающего начало средневековья: «будем избегать слишком общего и неопределенного термина «натуральное хозяйство». Лучше говорить просто о монетном голоде. Недостаток монет еще усугублялся анархией, которая царила в их чеканке и сама была результатом как политической раздробленности, так и затрудненных коммуникаций, ибо на всяком крупном рынке приходилось, во избежание нехватки монет, иметь свой монетный двор. Если не считать имитаций чужеземных монет и исключить некоторые неходкие местные монетки, повсюду чеканили денарий, серебряную монету невысокой пробы. Золото циркулировало лишь в виде арабских и византийских монет или их копий. Ливр и солид стали всего лишь арифметическим производным от денариев, без надлежащего материального обеспечения. Но у разных денариев была в зависимости от их происхождения различная стоимость в металле. Мало того, в одной и той же местности, в каждой или почти каждой партии монет менялись либо вес, либо лигатура. Редкие и из-за отклонений от нормы неудобные монеты обращались к тому же медленно и нерегулярно, и человек никогда не был уверен, что при надобности сможет их раздобыть».

На смену описанному состоянию, которое знаменитый историк называет первым феодальным периодом, примерно в XII веке пришел второй период, ознаменовавшийся расцветом экономики и культуры, в конце концов – Возрождением. И, как говорится, «есть мнение», что далеко не последнюю роль в этом становлении сыграло развитие… безналичного обращения. Преддверием современного банкинга стала финансовая деятельность Ордена Тамплиеров. Их можно считать первыми практически современными банкирами или видеть в них лишь предтечу современных подходов, но нельзя не признать, что в далеком XII веке именно этот орден уже обеспечивал обслуживание вкладов частных лиц, секвестр, управление текущим счётом, обслуживание рент, ссуды, поручительство и переводы денежных средств (тех, кто захочет глубже разобраться, отошлю к переводу отличной статьи Алена Демурже). Фактически Орден внедрил в обиход безналичное обращение. Романтик от истории Леонид Мацих полагал (http://www.youtube.com/watch?v=2RPhu25iO10), что именно вследствие овладения этой технологией возникло богатство Тамплиеров (которое, по его же мнению, не было найдено, так как находилось в безналичной форме). Так или иначе, но появление безналичного обращения устраняет тот «монетный голод», о котором писал М.Блок. Развивается торговля, деньги становятся обязательным элементом процесса обмена, апогеем их использования становятся… ценники, столь привычные нам сегодня. А ведь изобретены они Фрэнком Вулвортом лишь в 70-х годах XIX века. Кроме этого, безналичное обращение стимулирует кредитование и инвестирование, вплоть до современного венчурного инвестирования. И, скорее всего, мы вполне вправе считать наш современный «стартап-ориентированный» мир далеким следствием деятельности Тамплиеров-храмовников.

Не стану углубляться в анализ того, как именно безналичный расчет (та самая уступка прав требования) стимулировал экономическое развитие – уверен, читатель лучше меня видит роль необходимых его бизнесу возможностей сегодняшних финансовых сервисов и без труда проследит, как ставшие сегодня обыденными услуги выросли из заложенных Орденом ростков. Отмечу только, что ценник Вулворта – лучшая демонстрация процесса установления «единых цен», то есть закрепления цены за товаром вне зависимости от покупателя. Здесь потребуется пояснение. В процессе любого добровольного (рыночного) обмена каждая из сторон выигрывает: покупатель ценит товар больше, чем деньги, которые отдает, а продавец, напротив, считает для себя более полезными деньги покупателя. Иначе бы обмен/продажа/покупка не состоялись. Обе стороны выигрывают от обмена, полагают сегодня экономисты. Но сколь велик этот выигрыш для каждой из сторон – сказать затрудняются. Очевидно, что если бы каждая сделка была индивидуальной, то цена колебалась бы в зависимости от множества факторов (начиная от значения товара для покупателя и вплоть до умения торговаться и твердости характеров). Запомним это и вернемся из далекого средневековья в наше время.

Электронные деньги и электронные платежи – не менее революционное нововведение, чем в свое время финансовые инновации Тамплиеров. Если безналичный расчет позволил отказаться от перемещения ценностей, заменив их перемещением обязательств, то электронные платежи позволяют не только отказаться от перемещения материальных объектов вообще, но и выполнить платеж мгновенно. Это «мгновенно» на самом деле куда более значимый фактор, чем кажется на первый взгляд. Дело в том, что когда вы выписываете чек или проводите безналичный платеж, то и вам, и вашему корреспонденту необходимо учитывать возникающие при этом риски, связанные с деятельностью посредника (банка). Недаром «лихие 90-е» прославились различными мошенничествами с авизо. Но и кроме мошенничества существуют, пусть и небольшие, риски, скажем, банкротства посредника. Электронный перевод позволяет увидеть деньги у себя в кошельке также быстро, как если бы вам в руки передали наличные (правда возникают другие риски, например сохранности кошелька, но поскольку вы не ограничены в возможностях немедленного же использования полученного, то ситуация здесь лучше, чем в случае банковского перевода). Торговля, таким образом, получает новое качество. Если вспомнить, что значительная часть интернет-сделок подразумевает получение нематериального товара (лицензий, информации: музыки, видео и т.п.), то весь обмен происходит моментально: хотя и удаленно, но практически так же, как и при покупке за наличные. Согласитесь – это значимое изменение, ведь совмещаются мгновенный обмен и безналичный характер платежа. Но это только половина дела.

Вторая половина – следствие как раз отсутствия настоящей встречи покупателя и продавца. Ведь если ценник в оффлайн-магазине – помеха индивидуальной цене, то ценник в интернет-магазине – ей помощник. Процитирую одного из гуру украинского интернет-бизнеса Александра Ольшанского: «Если вы регулярно смотрите сайт о Rolls-Royce, то не стоит удивляться тому, что когда вы пойдете в онлайне покупать телевизор, вам его предложат немножко дороже, чем тому, кто смотрел сайты по поиску работы. Унификация цены в современном технологическом мире – практически нереализуемая вещь» (ссылка). Отказ от единой цены позволит совершиться большему числу сделок, что ускорит рост общественного богатства: ведь при большем числе сделок – больше суммарный выигрыш от обменов.

Те, кто будет активно использовать новые технологии, таким образом, получает не только хорошо автоматизируемую замену традиционным сервисам, но и новые возможности, всю значимость которых мы пока не можем до конца оценить (подобно тому, как не могли оценить значимость начатого ими дела тамплиеры). Недаром развитием платежных возможностей озабочены правительства многих стран. Например, в Великобритании обнародованы планы реформирования, демократизации британской банковской платежной системы, а Евросоюз развивает SEPA (Single Euro Payments Area – единую европейскую платежную зону). Что будет с теми, кто препятствует развитию новых технологий, тоже понятно. Еще раз процитирую А.Ольшанского: «стараниями наших регуляторов и чиновников мы обрекли себя на то, что будем платить за чужую технологию».

Развитие банковского дела имело много последствий за пределами собственно финансовой системы (например, развитие технологий защиты документов от подделок). Развитие электронных денег тоже имеет полезные побочные эффекты. И, поскольку это развитие значительно сильнее опирается на технологии, чем финансовая империя Тамплиеров, эти эффекты могут быть тоже значительнее. Например, развитие Bitcoin дало толчок для создания защищенной и не подверженной спаму почте Bitmessage, в которой защищается не только текст сообщения, но и адресация: то есть внешний наблюдатель не может определить: кто с кем и когда обменивался сообщениями. А буквально на днях WebMoney объявили о возможности дополнения своего мобильного приложения для управления WM-кошельками WM Keeper Mobile специальным модулем WebMoney Voice для защиты телефонных переговоров между пользователями WebMoney Transfer.

Конечно, одного понимания того, что мир вокруг развивается – сегодня явно мало. Цена отставания может оказаться очень высокой. Как бы нам перейти хотя бы к «лабораторным работам»?

Стоит ли посвящать платежам целый блог? Вопрос, конечно, риторический, но не случайный. Потому что «горячей» сегодня тему платежей делают отдельные события, например, суета налоговой вокруг WebMoney. На первый взгляд это – «особенности национальной охоты». Но такой трактовке событий противоречит случившийся пару недель назад арест бывшего киевлянина Артура Будовского по требованию федеральной прокуратуры США, завершивший историю развития другой платежной системы – «Liberty Reserve S.A.». Совпадение? Хм… В марте американская Financial Crimes Enforcement Network ввела новые правила регистрации для участников проекта Bitcoin, а за полгода до этого отдельный доклад о виртуальных валютах вышел у Европейского центробанка (PDF). Может быть, признаем – тема эта неслучайно все чаще попадает в наше поле зрения?

Вот еще «диковинка»: старая байка, которая большинству читателей, вероятно, уже попадалась на глаза:

В городок приехал богатый турист.
Оставив в залог $100 хозяину гостиницы, он поднялся посмотреть комнаты отеля…
Хозяин гостиницы, не медля ни минуты, берёт купюру и бежит с ней к мяснику отдать долг.
Мясник, с купюрой в руках, бежит к фермеру и отдаёт ему долг за говядину.
Фермер отдает долг владельцу автомастерской.
Владелец мастерской направляется в местный магазин и отдаёт долг за продукты.
Хозяин магазина бегом к местной девочке по сопровождению, которая из-за кризиса «обслуживала» его в долг…
Девочка сразу бежит к хозяину гостиницы и отдаёт ему долг за комнаты, которые она снимала для клиентов.
В этот момент обратно спускается турист и говорит, что не нашёл подходящей комнаты, забирает залог и уезжает…
Никто ничего не получил, но весь городок теперь живёт без долгов и с оптимизмом смотрит в будущее.

А диковинка в том, что Google нашел около полумиллиона ее перепечаток (0,5 млн не запросов и не читателей, а страниц, ему известных!) Такой интерес говорит о благодарной аудитории, которая выросла у темы платежей. Что же это за тема, и почему ею интересуются даже те, кто, скорее всего, никогда не вербализировал платежные задачи? Откуда столько почитателей? Это первый из вопросов, и обсуждение его я начну уже в этом посте (хотя ответ, конечно, будет не исчерпывающим, и придется время от времени к этому аспекту возвращаться).

Другой точкой кристаллизации в блоге станут платежные инновации (куда же без них ;) Вам, читатель, почти наверняка попадались в последнее время «новые» слова Bitcoin и NFC, словосочетания «мобильный банкинг» или «бесконтактные платежи». А ведь новинки не возникают сами по себе, они – отражение интереса потребителей. Собственно связь инноваций и спроса на них, основы этой связи и тренды, ею порождаемые, составят еще один аспект феномена платежей. Интерес к такому взгляду подтверждает всезнающий Google. Сколько страниц найдет в Сети поисковик по запросу «payment innovation»? Чтобы отобразить результат, мне понадобился логарифмический масштаб: за десять лет объем выдачи вырос почти в 500 раз, до десятков миллионов страниц! Если скачок 2008-2009 гг. можно пытаться объяснить трудностями расчетов кризисного периода, то рост почти на порядок за последний год даже такой «отмазки» не имеет. Это должно быть прямым отражением роста интереса к теме.

Причины, которые подогревают этот интерес, на мой взгляд, носят весьма фундаментальный характер. Это масштабные изменения, связанные с переходом к постиндустриальному миру. Собственно о переменах говорят уже давно, им посвящены книги и конференции. Но лишь когда перемены стали массовыми и затронули миллионы или даже миллиарды участников, лишь тогда сформировались новые запросы и появились новые ответы на них. Одним из ответов стало бурное развитие платежных систем.

Еще в 1995 г. Чарльз Хенди, обращая внимание на перемены в экономике, писал: «Работы хватит на всех, если только каждый из нас превратится в крошечное независимое предприятие, станет «портфельным человеком» (портфель составляют клиенты и продукты)». Через шесть лет в «Слоне и блохе» в его распоряжении уже статистические данные, подтверждающие эту гипотезу: «так называемые микропредприятия, нанимающие менее пяти человек, составляли 88% всех компаний». Речь о Британии, где по данным автора к 2000-му году доля трудоспособного населения, работающего в привычном режиме «полной занятости по найму», сократилась до 40%. Разумеется, такая ситуация не может не сказаться на объеме расчетов. Там где раньше крупные юрлица рассчитывались раз в месяц, теперь тысячам аутсорсеров требуются ежедневно десятки платежей. И никто из «портфельных людей» никогда не согласится содержать бухгалтера, проводящего половину рабочего времени в банке,– слишком накладно. Нужны другие, более простые и эффективные инструменты платежей. Ну а если есть спрос, то будет и предложение. Собственно, это понимал и сам Ч.Хенди: «Частные клиринговые системы, и некоторые из них уже существуют, устранили бы, как указывает в своей книге Дэвид Хауэлл, необходимость центральных банков для хранения резервов и заключения межбанковских сделок» (стр. 107). Но разве центробанки так просто согласятся сдать свои позиции?

Если бы им противостояли лишь «портфельные люди» и стартапы, то исход противостояния был бы предрешен. Вероятно, именно поэтому мы лишь сегодня наблюдаем взрыв платежных сервисов, несмотря на то, что Хенди писал о слонах и блохах еще в 2001 г. Кто же достаточно велик, чтобы включиться в эту битву гигантов (а центробанки – это гиганты без всякого преувеличения)? Такими игроками стали транснациональные корпорации: мобильные операторы с сервисами мобильных платежей, провайдеры крупнейших сервисов (Google, Yandex, eBay и др.) со своими кошельками, крупнейшие поставщики вертикально-интегрированных решений (Apple, Google, Samsung, etc.) со своими «маркетами», «шопами» и т.п.

Впрочем, стоит остановиться – в один пост я все равно не вмещу всю эту картину. О битвах и победах мы еще успеем поговорить в этом блоге, а пока я смею надеяться, что интерес к платежам уже не кажется результатом случайного совпадения разрозненных событий.