`

СПЕЦІАЛЬНІ
ПАРТНЕРИ
ПРОЕКТУ

Чи використовує ваша компанія ChatGPT в роботі?

BEST CIO

Определение наиболее профессиональных ИТ-управленцев, лидеров и экспертов в своих отраслях

Человек года

Кто внес наибольший вклад в развитие украинского ИТ-рынка.

Продукт года

Награды «Продукт года» еженедельника «Компьютерное обозрение» за наиболее выдающиеся ИТ-товары

 

Денис Довгополый

За что готовы платить инвесторы

+33
голоса

Небольшое введение. В 2005 г. общее количество венчурных фондов в мире составляло несколько сотен (я поищу свои записи, но ощущение, что их количество колебалось между 300 и 700). В 2007 г. самая полная база фондов, которая была собрана – это thefunded и там было 700 фондов. Уверен, что в мире на тот момент венчурных фондов не было больше 1000. В 1996 г. по оценкам Шаи Голдмана, который этим тоже сильно болеет, было всего 74 венчурных фондов. После этого, количество фондов в 2008-2009 гг. сократилось ощутимо – почти треть (а по некоторым оценкам половина) схолопнулись. Особенно это справедливо для новых рынков – Азия, Средняя Азия, Восточная Европа и даже Западная Европа очень сильно облысели в эти годы. До 2010 г. Кремниевая долина доминировала, как по количеству фондов, так и по объему капиталов под управлением. И до сих пор доля ее существенна.

Сразу несколько исследований дали одинаковые порядки цифр в основании новых стартапов в год. В 2007 г. я принял для себя цифру – от 10000 до 20000 новых стартапов в год в Штатах (из них 90% в Калифорнии и 80% в Кремниевой Долине). За пределами США количество новых стартапов оценивалось от 2 до 5 тыс. Это стартапы, которые запустили какой-либо продукт или прототип. Если использовать формулировку Стива Бленка «стартап это организация, созданная для поиска повторяемой и масштабируемой бизнес модели», то цифры можно смело удваивать.

После кризиса 2008-2009 гг. стали широко использоваться термин «единорог» (до того мы просто говорили «миллиардная компания») и началась истерия. Количество стартапов и фондов начало нарастать лавинообразно. Рост был неравномерный, так что оценивать годовой рост необъективно, давайте лучше посмотрим на оценки 2018 г.

По стартапам: Кранчбейс считает, что в 2018 г. было 34000 сделок на сумму 350 млрд. долл. Из них 31.5 тыс. пришлось на ранние стадии – seed, A, B.

Я уже писал, что мы в GrowthUP очень активно исследуем этот рынок (в свете сделок, инвесторов и стартапов) и сейчас можно сказать, что Кранчбейс видит не более 90% всех крупных сделок (с «единорогами»), не более 50% сделок в компании с оценками от 500 млн. долл. до 1 млрд. долл., и не более 30% сделок с оценкой до 500 млн. долл., а в сделках с оценкой до 100 млн. долл. и того меньше. Более того, чем сделка дальше от США (даже от Долины, сделка в условном Колорадо так же незаметна, как сделка в условной Украине), тем беднее представлена о ней информация в Кранчбейс. Так как это пирамида, то смело можно предположить, что 31.5 тыс. сделок – это около 30% всего рынка стартапов, которые подняли раунд. Значит, можно с высокой степенью точности предложить, что количество стартапов в мире, которые в 2018 г. закрыли любую сделку от десятков тысяч долларов до миллиадов, около 100 тыс. (+-10%). В понимании Бленка, количество стартапов, которые создались в 2018 г. можно предположить на уровне 200-300 тыс. Это чудовищная цифра и никто в мире их не считал и не переписывал. Если мы экстраполируем цифры в параметрах поднятых денег, то их можно оценивать в цифру полтриллиона долларов. Как ни крути Crunchbase, CBInsight, Dealroom, Mattermark и другие, никто из них не видит весь рынок. Особенно в early stage.

Итого, за 10 лет, количество стартапов, которые создаются в год выросло в 10-15 раз. Ого!

Теперь по фондам. Мы сейчас лопатим базу фондов. Мы составили самую полную базу «единорогов» и их инвесторов. После того, как мы переписали все компании, которые получили оценку 1 млрд. долл. и больше с 2000 г., вычеркнули оттуда спинофы публичных компаний, всякие сомнительные компании из ойл энд газ и другие непрофильные, мы увидели 700 юникорнов. Всего инвесторов, которые в них вложились – больше 3000 фондов. Фондов, у которых есть два и более «единорога» в мире существует больше 1000. Когда мы пошли вниз по пирамидке, мы оценили количество фондов, которые существуют в мире, вместе с корпоративными венчурными фондами и индивидуалами, которые могут инвестировать от 1 млн долл. и больше – от 20 до 25 тыс. Количество управляющих партнеров в них мы оцениваем в 100 тыс. Количество сотрудников в них мы оцениваем в 200 тыс. Итого 300 тыс.

Для любого предпринимателя это огромная целевая аудитория и появляется куча сервисов, которые пытаются откусить от пирога в 500 млрд. долл. свои 0.5%. Таких стартапов появляется от 10 до 30 в год и умирает столько же. У всех одна и та же проблема – непонимание проблем рынка.

90% компаний на этом рынке пытаются продать инвесторам deal flow. Они не понимают, что количество заявок, которые получают фонды измеряется уже давно не сотнями, а тысячами, а иногда и десятками тысяч в год. Ведущие фонды получают до 70 тыс. заявок в год. Это чудовищная цифра, в первую очередь из-за того, что фондам приходится разбирать этот deal flow.

Любой стартап, который предлагает фонду deal flow увеличивает эту цифру в любом случае, причем гарантировано.

Давайте посмотрим на два главных параметра фонда – false negative и false positive. Боязнь упустить интересный стартап не позволяет фонду игнорировать любой lead, который попадает в его поле зрения. Боязнь проинвестировать в трешстартап заставляет фонд тратить огромные ресурсы на анализ каждого стартапа.

Если вы предлагаете инвестору доступ к стартап базе, то вы не можете его заставить отказаться от существующего потока, а прибавляете к этому потоку еще струйку. Инвестор от такой возможности бежит, как черт от ладана. А тем более не готов платить за него.

Его работа с deal flow состоит в двух вещах – фокусирование маркетинговых усилий внутри целевой аудитории с их инфестфокусом и наработка полезных связей, которые берут на себя функцию преселекции, голосуя за свою ставку долларом (ага, синдикаты).

Второе, что не любит инвестор – это конкуренции, он хочет видеть золотые стартапы, которые не попали в поле зрения других инвесторов, чтобы конкуренция за сделку не взвинтила оценку до небес. Именно поэтому крутые инвесторы не ходят на демо дни акселераторов, а если ходят, то с уже сделанной ставкой. Они не хотят, чтобы выборка из остальных 100 тыс. инвесторов боролась за такой стартап. Именно поэтому, управляющие акселераторами показывают самое интересное крутым фондам задолго до такого демо дня. По той же причине питчинги стартапов со сцены конференции – бесполезное дело, если это не TCDSF или demo.

Итого, заставить заплатить инвестора за доступ к стартапам я не знаю как. Есть гипотеза, что начинающие трешфонды готовы платить за deal flow, так как они не имеют вообще заявок, но опыт попытки продать им что-то принес негативные результаты. Более того, они «делают вам одолжение» глядя на ваши стартапы.

Несмотря на то, что индустрия огромная в количестве стартапов, количестве инвесторов и деньгах, я имею гипотезы, за какие проблемы готовы платить стартапы, кому еще можно продать доступ к стартапам и инвесторам, но не знаю за что можно брать деньги с инвесторов и не конкурируя напрямую с CBI, CB, Dealroom, Mattermark и др. Я уверен, что найду, но не в первый и не во второй год.

За что готовы платить инвесторы

Про DCIM у забезпеченні успішної роботи ІТ-директора

+33
голоса

Напечатать Отправить другу

Читайте также

 

Ukraine

 

  •  Home  •  Ринок  •  IТ-директор  •  CloudComputing  •  Hard  •  Soft  •  Мережі  •  Безпека  •  Наука  •  IoT