Переводу серверов на NVMe сильно мешает консерватизм пользователей. Еще можно понять тех, кто использует VMware ESXi – там нужен аппаратный HBA/RAID. Их жаль: конструкции Tri-mode RAID/NVMe SSD лишены смысла. В остальных ОС препятствий нет.

Как собрать RAID из NVMe SSD?

Непрерывную доступность данных можно обеспечить и без RAID – распределением блоков данных по узлам кластерной системы хранения, с помощью кодов избыточности или реплик. В автономном сервере без RAID не обойтись. Для NVMe SSD есть три варианта: программный, аппаратный, RAID on CPU (Intel VROC).

Аппаратные контроллеры RAID постепенно утрачивают свою роль  центра управления данными. Во времена механических дисков они кроме прочего позволяли подтянуть производительность ввода/вывода. С переходом на SATA/SAS SSD продуктивность стала делом флэш-памяти, а на долю контроллеров осталось «прочее»: обработка отказов и восстановление данных. В эпоху NVMe и развитых ОС это  рудимент, тормозящий дисковые обмены: любые RAID-контроллеры прогоняют данные через узкое горлышко 8-16 линий PCIe и стек SAS. За немалые деньги. Не для того придумывали NVMe, чтобы содержать посредников.

Интеловский VROC – программно-аппаратная реализация RAID с помощью блока VMD, интегрированного в процессоры Intel Xeon. Даже если не придираться к невыдающейся производительности, его не назовешь универсальным решением. Активируется VROC физическим ключом на материнской плате. Пока Intel была производителем SATA и NVMe SSD, ключи для «своих» SSD стоили дешево, для «чужих» - дорого. Спроса на VROC не было с его рождения, а теперь, после продажи флэш-производства Hynix, видимо уже и не будет.

Альтернатива? Программный RAID.

Все основные ОС умеют строить и обслуживать программные RAID на NVMe SSD.

Дайте дорогу данным.

С подачи Нассима Талеба «черным лебедем» называют редкие труднопрогнозируемые события, имеющие значительные глобальные последствия.

То, как лихорадит рынок компьютерных компонентов последние полгода, только на первый взгляд кажется подобным несчастьем. Из всего случившегося на «лебедя» тянет разве что контейнеровоз, в марте закупоривший Суэцкий пролив. Все остальное: ажиотажный спрос на GPU, дефицит автомобильной электроники, нехватка контейнеров для доставки всего китайского к рынкам потребления – было предсказуемо.  

Рост цен на HDD вдвое застал врасплох только тех, кто смотрит на ИТ-рынок через амбразуру тендерных площадок и неспешных закупок. Сигналы были и раньше. Так, уже много лет потихоньку рос проект по созданию децентрализованной платформы хранения данных со встроенной критовалютой Filecoin (FIL). Под красивым флагом «давайте надежно сохраним важную для человечества информацию» одни пользователи зарабатывали FIL за использование другими пользователями емкости их жестких дисков. На конец февраля совокупная емкость платформы достигла 2.5 млрд Гбайт – столько бы заняли 11 250 копий Википедии. Бурному росту криптовалюты мешал только высокий порог входа – около $30K за оборудование.

В середине апреля произошел всплеск интереса к новой криптовалюте Chia Coin. Эту цифровую монету добывают так же – продавая свободное место на жестком диске. Не надо покупать сложные компьютеры, дорогие видеокарты, можно начать с диска объемом 1 ТБ.  Первым делом волна спроса на SSD и HDD накрыла китайские и японский рынки. Цены на диски выросли вдвое. В глобальном мире все решения принимаются быстро - и вот уже производители дисков не то чтобы выкатили новые ценники, просто отменили все бонусы и поощрительные программы, которыми оперировали дистрибуторы и реселлеры. Теперь во всей  рознице диски пропали. А те, что предлагаются под заказ, стоят вдвое дороже мартовских.

Не так важно, чей интерес (чья вина) в росте цен больше: популяризаторов криптовалют, производителей ключевых компонентов или брокеров, играющих на ажиотажном спросе. Нам, работающим на ИТ-рынке с устройствами по их прямому назначению, приходится мириться с этой новой действительностью. А она такова, что в послековидном мире избыточная ликвидность (лишние деньги) в контакте со слабыми экономиками порождает нелогичные и неприятные последствия. К этому надо быть готовым – как ни называй их. «Черный ворон, что ж ты вьёшься над моею головой?»

Прикладная орнитология учит одному: не строить дальние планы, быть решительным в повседневной практике. Не сделал сейчас – не сделал никогда. Будет точно дороже, если вообще будет.

В Верховную Раду подан законопроект об ограничении размера банковской комиссии за эквайринг (обслуживание оплаты картами за товары и услуги). Инициаторами выступили крупные ритейлеры (“Эпицентр”, NOVUS, АТБ и примкнувшие к ним шепиловы). Они считают, что банки обложили всю розницу “налогом” в 2-3% и что от принудительного снижения ставок эквайринга просядут цены – то есть выиграют покупатели.

Фейсбук забурлил после поста Владислава Чечеткина (“Розетка”), ответа Олега Гороховского (monobank), комментариев сторонников и противников, включая депутатов, торговцев, банкиров, экономистов и просто сочувствующих.

Логика торговцев:

• Уплачиваемая банкирам комиссия чрезмерна, вымывает оборотные средства торговых сетей и обременяет покупателя
• Розничная торговля стала заложником платежных систем
• Эквайринг убивает малый бизнес
• Есть успешный мировой опыт регуляций (европейский, китайский)
• Принятие закона позволит транслировать высвободившиеся деньги на покупателей в виде скидок

Логика банкиров:

• Пластиковые карты стали де-факто основным платежным средством, доля наличных денег в розничном обороте снижается, это удобно покупателям и выгодно государству
• Развитие банковских приложений стимулирует потребительский спрос, облегчает управление персональными финансами, делает покупки проще и безопаснее.
• POS-терминалы и их онлайн-аналоги – суть технические средства обеспечения платежей, они требуют сопровождения
• Поощрение потребления через возврат части оплаченных средств на карту (кэшбек) привязано к товарным категориям, а не торговым точкам – то есть, универсально и доступно всем владельцам карт
• Банки предлагают беспроцентное краткосрочное кредитование  (грейс-период)
• Можно покупать в рассрочку (“оплата частями”) - в тех торговых точках, которые подписались под совместную с банком программу
• «Успешность» чужого опыта спорна и не переносима механически в другие условия.

Комментаторы назвали драку перетягиванием каната в цепочке ценности. Спор идет о примерно  1% оборота по картам: перейдет он торговцам или останется, как прежде, у банкиров. Почему-то никто не поверил в намерение розницы снизить цены на 1% в случае принятия закона. Банкиры хотя бы рассказывают, на что идут комиссии, которые сети называют поборами.

Теперь мы знаем следующее. Есть банк-эквайер. Он устанавливает терминал в торговой точке, принимает платежи и перечисляет деньги продавцу за вычетом комиссии.  Размер комиссии определяется договором продавца с банком и обычно составляет 2-3% от суммы покупки. Себе эквайер оставляет около 40% от комиссии. Примерно 60% комиссии (интерчендж) достается банку, выпустившему карту, эмитенту. Оба банка скидываются по 0.5% платежной системе (VISA, Mastercard, “Простiр”).

Банк-эквайер несет затраты на терминалы и их сопровождение. Банк-эмитент раздает пластик (по массовым картам бесплатно) и мотивирует им пользоваться: удобным банковским приложением, кредитными каникулами, кэшбеками по отдельным категориям товаров и услуг, вовлеченностью служб поддержки.
 
Про торговую наценку сетей мы не знаем ничего. Да нам и не надо. Мы покупаем там, где удобнее (дешевле, быстрее, душевнее). Расчеты картами входят в число основных удобств. Хотели бы мы платить меньше? Конечно же, да. Может ли нас мотивировать 1% скидки?  Скорее всего, нет. Как мы узнаем, сеть дала скидку или оставила отжатые у банкиров деньги себе? Никак.
 
Торговые сети, на которые приходится львиная доля оборота по всем товарным категориям, сокрушаются по поводу бремени дорогого эквайринга для малого бизнеса. Разумеется, малому бизнесу трудно. Но он по определению не может конкурировать с сетями по основным товарным группам – у тех заведомо больше скидки от дистрибуторов, лучше условия от банков и длиннее кредитные линии. Обвинять банкиров в том, что малый бизнес неконкурентен  по их вине - это лицемерие.
 
Малый бизнес ищет себя в сервисной деятельности, адаптивности и клиент-ориентированности. Так во всем мире. В странах с развитой банковской инфраструктурой полно торговых точек, где с тебя за карточный платеж возьмут дополнительные проценты. Или попросят рассчитаться наличными. В Германии при 0.5% комиссии за эквайринг доля наличных расчетов в рознице по-прежнему составляет порядка 80%. Что-то не сложилось со стимулированием безнала в локомотиве европейской экономики.  
 
Что нас ждет в случае принятия закона? Банкиры утрутся и затянут пояса. Свернут льготное кредитование. Сократят службы поддержки. Отзовут терминалы из отдаленных точек: нет покупательского спроса - нет окупаемости. Сократят эмиссию пластика, опять придется носить наличные деньги. А что торговцы? Сети никому не обязаны отчитываться о ценах. Все останется как есть. А что народные депутаты? Они отчитаются о принятых во благо народа простых решениях.

Мы все присутствуем при расцвете левых экономических идей. “С того света, как химеры, палачи-пенсионеры одобрительно кивают им, задорным и курносым”.

Французский кейс войдет в учебники по безопасности данных.

Пожар уничтожил стратегически важный кластер OVH в промышленном пригороде Страсбурга: дата-центр SBG2, трансформаторную подстанцию и сопутствующие инженерные службы. OVH предоставляет услуги выделенных серверов, общего и облачного хостинга, VoIP телефонии. Площадка – крупнейший хостинг-провайдер в Европе и третий по величине в мире. Кроме того, важный сетевой узел и обслуживает большую часть немецкого трафика - Германия сразу за Рейном. Говорят, всего в кластере хостилось примерно 25-30 тысяч серверов. Все, что не сгорело и находится в соседних зданиях, сейчас отключено от питания, с неясными перспективами восстановления после пожаротушения. Среди пострадавших были и украинские пользователи. Так, во Львове перестали работать GPS-трекеры на общественном транспорте.

Казалось бы, при чем тут облака? Ни при чем. OVH получит страховое возмещение. Поставщики серверов и систем хранения с премиум-пакетами гарантии умоют руки - это техногенная катастрофа, форс-мажор. Предложат купить несколько десятков тысяч новых серверов. А что же пользователи? Придет трезвый взгляд на природу облаков, но в первую очередь – на свою собственную корпоративную политику работы с данными. Сказано ж, “тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать”.

Вывод только один. Вернее, вопрос: [Мистер Фикс], есть ли у вас план [Disaster Recovery]?

Худшие опасения подтвердились. К дефициту полупроводников и контейнеров для перевозки всего китайского по миру теперь добавился еще один – органических подложек.

Органические подложки - основной упаковочный материал в полупроводниковом производстве. Они используются для обеспечения механической безопасности и как электропроводящие соединения между полупроводниками и печатными платами. Попутно способствуют распределению тепла и сигналов.

Мобильные телефоны, плоские дисплеи и бытовая электроника - основные области применения упаковки из органических материалов. Без них не сделать CPU и GPU. Какие еще индустрии конкурируют за органические электропроводящие полимеры, не так важно. Нам, потребителям, достаются последствия: жесткий дефицит по большинству спросовых позиций, в особенности старших процессоров и графических акселераторов. Говорят, до лета улучшений ждать не приходится. Все что можно сделать – это планировать и размещать через дистрибуторов заказы на квартал вперед.

Версия, что во всем виновата расхлябанная интеллигенция, майнеры и велосипедисты, оказалось ошибочной.

Чем отличается сервер Supermicro, собранный в Украине, от сервера Supercmiro, собранного в Нидерландах? Ничем, кроме сроков поставки.

А чем от них обоих отличается сервер Dell, собранный в Венгрии?

Качеством сборки? Нет. Дизайном и компонентами? Есть особенности, но без разительных отличий. Сервисными условиями? Возможно (но это не точно).

Есть ли смысл в «локализации серверов»? Речь не о производстве части компонентов в Украине и даже не о переносе сюда крупноузловой сборки (хотя местные сборщики ставят в серверы ровно то же, что не местные — стандартные серверные компоненты). Локализация сборки влияет на логистику, но сама по себе не порождает добавленную ценность для заказчика.

Что же тогда считать «локальным»?

Всё что делается для целесообразности решения: качественный анализ приложений, нагрузок и будущего сетевого окружения, примерку технологий к задачам, учет доступности компонентов и разумных альтернатив, особенно, если поджимают сроки. Подбирая уместные средства, поставщик оптимизирует затраты заказчика. Чем больше у него степеней свободы — тем лучше задаче. Напротив, любые необоснованные ограничения решения удорожают.

Серверный бизнес давно превратился из товарного в сервисный. Инструментарий меняется на глазах, все время появляются технологические новинки, индустрия уходит в программно-определяемые решения. Невозможно игнорировать отраслевую экспертизу и уповать на «магию бренда». Само не взлетит. Пусть маркетологи говорят, будто главное — из какого материала и кем сделан сервер. Для дела невзрачная карета, запряженная рабочими лошадками, лучше позолоченной тыквы с мышами.

Типичный диалог с заказчиком сервера:

– Посчитайте мне супермикро.

– Под какие приложения нужен сервер?

– Не знаю, у меня тут написано, что сервер должен быть супермикро и что-то еще неразборчиво… Где-то в мессенджере должна быть фотография.

– …

Давайте попытаемся представить общение с врачом (если, не дай бог, занесет нелегкая):

– Доктор, у меня болит.

– На стене висит список производителей таблеток, выберите, какие вам прописать.

– ???

– А что вас удивляет? Таблетки качественные, с сертификатами, от лидеров индустрии.

– Доктор, я, наверное, пойду.

– Всего доброго, не хворайте.

P.S. Тот самый список – может, кому сгодится.

Топ 10 крупнейших фармацевтических компаний мира:

• Pfizer
• Hoffmann-La Roche
• Johnson & Johnson
• Sanofi
• Merck & Co
• Novartis
• AbbVie
• Amgen
• GlaxoSmithKline
• Bristol-Myers Squibb

Вышел отчет IDC по серверам за второй квартал 2020. Подробные комментарии к нему можно прочесть у Патрика Кеннеди.

В кратком пересказе дела обстоят так:

• Серверный рынок вырос, несмотря на глобальные потрясения (возможно, как их следствие). Прирост в денежном выражении составил почти 20%.

• «Средний чек» потяжелел. Серверы стали дороже: в штуках рынок подрос менее, чем на 19%.

• Глобальные лидеры HPE и Dell теряют рыночные доли. Год назад на них в сумме приходилось 31% рынка, сейчас — 28%.

• Китайцы наступают. Особенно отличился Inspur (вероятно, вследствие переноса части производства в США и активности на американском рынке).

• Сильно прибавили гиперскейлеры (это их рост прячется под анонимными ODM Direct).

• «Остальной мир» (Rest of Market) подъедает крохи, но держится на плаву благодаря близости к потребителю и его задачам.

• В серверах приходит время стандартизованных средств управления и уходит диктат проприетарных (как HPE iLO, Dell iDRAC).

Не технологические или ценовые преимущества приводят к сдвигам, а только способность производителей адаптироваться под запросы рынка. Гибкость и приверженность открытым стандартам.

В каноническом анекдоте обезьяна не может разорваться между умными и красивыми. Поединок левых полушарий головного мозга (анализ приложений, оценки нагрузок, прогноз окупаемости) с правыми (сила бренда, корпоративные стандарты, эмоциональная привязанность) — обычное дело в ИТ. Не получается совместить целеполагание. Сделаешь по уму — ворчат: «матерьял не тот, отделка похуже, кисть жидкая». Дайте денег на «отборные гробы» — нету денег. Парадокс.

Почему-то принято считать это конфликтом между техническим и управленческим персоналом. Будто исполнители тянутся к прекрасному, а блюстители подрезают крылья их мечте. Помню, один долго просил руководство купить ему блейд-сервер. Выпросил. Потом на нем много лет разогревали обед — не взлетело. Кто ж знал, что он адепт карго-культа.

Перенимать чужие практики нужно. Внедрять новые подходы и технологии важно и полезно. Нельзя впадать в крайности и приписывать инструментам то, чего в них нет — способности решать наши задачи за нас. Инициатором проектов может стать любой ИТ-менеджер. Стал — проводи экспертизу, собирай мнения, учитывай распределение ресурсов, включай обратную связь. Без корректировки намерений по обстоятельствам (приложениям, окружению, бюджету) результата не будет.

У бестолковых проектов обычно нет автора — из-за сознательного ухода от персональной ответственности. С «красивыми» всяко спокойнее. Там ходят по сцене табуном и поют хором. Прибьешься к «умным» — придется принимать самостоятельные решения и их отстаивать.

.... Знакомому как-то приснился сон — о Prozzoro 3.0 нового поколения, где при закупках используется автоматическая нечеткая логика прогноза пользы/качества, общей стоимости владения и расчет мультипликаторов положительного влияния. Хорошо, что в мозгах совестливых людей протекают такие мыслительные процессы. Пусть ночью, пусть в виде фантасмагории. Может еще полетаем.

IDC прогнозирует, что краевая (edge) инфраструктура вычислений и хранения будет прирастать на 13% ближайшие три года, против 1.1% увеличения базовых мощностей дата-центров.

Индустрия живет на встречных течениях: глобализации противостоит локализация. Колебания маятника – обычное явление в ИТ. Сети доставки видеоконтента CDN приближают цифровые активы к потребителю. Игровые серверы ходят за игроками. Производители камер видеонаблюдения  наделяют их искусственным интеллектом - фильтрация «мусорного трафика» дает экономию на каналах передачи данных и мощностях хранения. Наступает время новых генераторов больших данных локального применения – датчиков и сенсоров.

В мире хватает приложений, где передача данных в облака или в удаленные дата-центры либо нерентабельна, либо неприемлема по скорости отклика. Совокупный спрос на обработку данных первичными устройствами или «неподалеку от них» породил область edge computing - вычислений и хранения вне дата-центров и облачной инфраструктуры. 

Прогноз IDC по динамике краевых вычислений:

Мотивы интереса к edge-серверам понятны:
    • Снижение задержек обращения приложений, которым нужен отклик быстрее, чем может обеспечить облачная инфраструктура или дата-центр.
    • Обеспечение доступности данных и непрерывности бизнеса в отсутствие внешнего сетевого соединения
    • Масштабируемость для приложений, активно генерирующих данные
    • Уменьшение дорогостоящего внешнего трафика данных
    • Безопасность и соответствие регуляторным нормам
   
Репатриация данных

Краевые вычисления - спутник репатриации данных и гибридизации облачного хранения. Публичные облака, при всем комфорте и гибкости, оказываются недешевым способом хозяйствования, особенно если объемы операционных данных велики. Репатриация – это возвращение данных и приложений на свою платформу, неважно, на собственной площадке или на выделенных серверах провайдера. Стабильно работающий бизнес сам может сравнить структуру CapEx/OpEx и принять решение, где и с кем ему оставаться. Для генераторов данных нового поколения стоимость «билета в облака» не по карману.

Еще два года назад Майкл Делл говорил, что 80% корпораций начали миграцию якорной инфраструктуры на свои площадки – по соображениям стоимости, производительности и безопасности. IDC предсказывала, что половина приложений вернется из публичных облаков в частные, поближе к дому. Ничего революционного не происходит, инструменты остаются прежними. Меняются операторы, тактика развития и контроль за расходами.

Домой

Если переезжали, возвращаются: серверы транзакционных приложений, виртуализированные рабочие столы, транскодеры и раздатчики контента, агрегаторы и интернет-витрины.  IoT, машинное обучение, аналитические и творческие приложения преобразуют само отношение к данным, а их порождение, трансформация и сохранение переосмысливаются бизнесом. Популярный сегодня «экономический национализм» привязывает конкурентоспособность к локальным ориентирам – что только усиливает позиции местных продуктовых компаний и тех, кто «за производительность», а не «за общечеловеческие ценности».