«ЕПОС»: «Весь наш бизнес – это услуги»

27 февраль, 2006 - 00:00КО

Большинство украинских IT-компаний имеют свои тестовые лаборатории, но «ЕПОС», пожалуй, одна из немногих фирм, делающих бизнес на собственных технологиях. Мы предлагаем вашему вниманию интервью с коммерческим директором компании Сергеем Чеховским, которого по праву можно назвать ветераном отечественного IT-рынка. С вопроса о том, как он попал в этот бизнес, мы и решили начать разговор.

Я служил на кафедре разведки, и так получилось, что из армии попал с коллегами в коммерческую структуру. Это был 1993 г., информации о предметной области практически не существовало, мало кто себе представлял, где и как закупаются компьютерные товары. Специализированная пресса в Украине еще отсутствовала, Web только зарождался. В основном все в то время работали с польской NTT: туда отправлялись заказы, а оттуда приходили материнские платы, корпуса, жесткие диски, приобретаемые поляками в Сингапуре. И вот тогда мы приняли решение выйти на прямые контракты, заключить договора, изучить ситуацию на мировом рынке...

Это был первый опыт работы украинской компании с прямыми поставщиками?

Во всяком случае, мы стали первой из украинских компаний, официально открывших офис в Сингапуре. Не исключаю, что и первой, организовавшей свою исследовательскую лабораторию. Как только мы начали выходить на прямые поставки, потребовалось разобраться во всем многообразии продуктов, в их надежности, совместимости и т. д.

«ЕПОС» «Весь наш бизнес – это услуги»

Почти год я прожил в Сингапуре, потом впервые поехал на Тайвань на выставку Computex, где мы заключили контракты с производителями материнских плат и видеокарт. Покупали пробные образцы, исследовали их, пытаясь понять, у кого какая продукция. Та же ASUS, например, тогда выпускала очень дорогую технику, специализировалась на high-end-устройствах, а нашему рынку требовалось что-то более доступное, но с приемлемым качеством. С другой стороны, в Украине был такой дефицит, что продавалось абсолютно все. Но мы, тем не менее, смогли найти надежные и оптимальные по цене компоненты. Очень тесно, кстати, сотрудничали с «Квазар-Микро», обменивались информацией, поставляли комплектующие.

А когда вы организовали компанию «ЕПОС»?

Как юридическое лицо «ЕПОС» была зарегистрирована в 1993 г., но, по сути, мы начали работать осенью 1994 г.

Буквально сразу после того, как распалась NTT?

Да. Тогда возникли ООО «NTT», «НТТ Энергия» и, собственно, «ЕПОС». Когда NTT закрылась, было очень много гарантийных компьютеров. «ЕПОС» возложила на себя все обязанности по гарантийному и сервисному обслуживанию. Собственно, и название у нас было «Електронiка, ПОСлуги». Мы договорились, что будем предоставлять сервис бесплатно, но с компенсацией стоимости запчастей, которые нужно менять. Скажете, это было рискованно? Но мы сами собирали эти компьютеры, знали, какие там комплектующие, и понимали, что риск невелик, несмотря на то, что под маркой NTT было выпущено огромное количество ПК, а в нашей компании тогда работало всего шесть человек.

А зачем вам понадобился этот контракт?

Поскольку мы занимались не только гарантийным, но и сервисным обслуживанием, то было много обращений и вне гарантии. В каком-то смысле мы таким образом получали заказчиков. На самом деле NTT закрылась весьма неожиданно, буквально перед этим руководитель фирмы ездил в Лас-Вегас на Comdex, мы тогда очень живо обсуждали тему мультимедиа, которая только раскручивалась. Наш директор сокрушался, что никому не нужны какие-то «сидиромы», говорил, что все это игрушки, ерунда. Помню, как раз тогда появились и первые факс-модемы. Зачем они? Их продается 5 штук в месяц, а мы реализуем за это время 1000 компьютеров, да еще и очередь стоит.

Это было время открывающихся возможностей...

Но при том и очень непростое время. В конце 1993 г. начались проблемы в экономике, скачки курса доллара, было трудно закупать валюту, перечислять ее. Обострилась инфляция. Владельцы NTT потеряли интерес к компьютерному бизнесу, который к тому моменту уже перестал приносить такие сверхприбыли, как нефтяной или продовольственный. У только что образовавшейся фирмы «ЕПОС» не было, по сути, опыта ни в бухгалтерском деле, ни в менеджменте. Но мы уже наладили контакты за рубежом, хорошо разбирались в технических вопросах, группа наших специалистов еще в рамках NTT одной из первых начала заниматься серверами, RAID-системами, сетями. Кстати, сетевая карта тогда стоила безумных денег – больше $200. Компания решила развивать это «тяжелое» направление наряду с ремонтом техники. Делали сложные устройства, занимались обслуживанием и поставкой различных продуктов в Украину – памяти, материнских плат. Причем комплектующие мы особо не продвигали – ввозили для себя, собирали из них свои компьютеры. Тогда уже начали заниматься мультимедиа, предлагать графические станции. Мы не собирались становиться розничными продавцами, открывать магазины, организовывать крупное сборочное производство.

И не возникало желания развивать, скажем, направление дистрибуции, используя контакты, опыт поставок?

На самом деле, были все предпосылки и к дистрибуции, причем не только по компьютерному направлению. В Сингапуре я познакомился и наладил очень хорошие отношения с производителями MacCoffee, и нам предлагали поставлять эту продукцию в Украину. Компания Future Enterprise, которая стоит за брендом MacCoffee, начинала ведь как компьютерная и ввозила в Россию ПК, а затем и комплектующие. Но потом ее руководство ушло из этого бизнеса, осознав, что время перепродажи компонентов рано или поздно закончится, покупатели «подрастут» и выйдут на производителей. А Сингапур тогда был огромной перевалочной базой, там и компьютеры собирались (то, что называлось «желтой» сборкой). Так вот, они переключились на растворимый кофе и очень неплохо зарабатывают в нашей стране. Нам в то время предлагали эксклюзивные права...

Сейчас не жалеете, что не воспользовались возможностью?

Не очень, хотя можно было бы иметь еще и такое направление бизнеса, почему бы нет (смеется)? Но для этого требовался капитал, пусть и небольшой, хотя бы 30–40 тыс. долл. Мы тогда таких денег не имели, а все, что было, вкладывали в закупку оборудования и в персонал. По той же причине мы не пошли и в компьютерную дистрибуцию, которая, по своей сути, скорее финансовый и экспедиторский бизнес. Нет, конечно же, нужны и IT-экспертиза, знание рынка и прочее, но прежде всего – это деньги и умение быстро доставить и продать товар.

Но какие-то продукты вы все-таки импортировали, например DataExpert.

Мы всегда что-то поставляли, но это нельзя было назвать дистрибуцией. Как я уже говорил, в основном ввозили то, что требовалось нам самим. Нас интересовали бюджетные и достаточно качественные материнские платы и видеокарты. А вот память всегда старались использовать дорогую. Зачастую занимались теми продуктами, которые отсутствовали на рынке Украины. В числе первых начали импортировать, например, CD-RW, но прекрасно отдавали себе отчет, что это не наш конек. Конкурентное преимущество есть только тогда, когда ты продаешь то, чего нет на рынке.

А что вы сейчас поставляете сами?

По-прежнему немассовый товар. Внешние карманы для жестких дисков и CD-RW, DVD-дубликаторы, специальные контроллеры и корпуса. Дистрибьюторов они не слишком интересуют с финансовой точки зрения, но продукты эти, пусть и в небольших объемах, необходимы рынку.

То есть это определенная ниша?

В каком-то смысле да, но это также область, где требуются определенная компетенция и знания. Например, те же карманы могут быть самого разного качества, причем одни работают только с жесткими дисками до 80 GB, а другие – со всеми. Поэтому мы завозим ту продукцию, которая, может быть, не самая дешевая, но находится на должном уровне. Из-за этого, возможно, и сложился такой стереотип, что у «ЕПОС» дорогие продукты. Компания всегда продавала комплектующие и компьютеры, собранные из тех компонентов, качество которых на порядок выше, чем у массовых.

Значит, в какой-то степени образ формировался преднамеренно?

В некотором смысле да. Причем сначала это получалось само собой, но потом мы стали поддерживать такую стратегию уже сознательно.

Сложно работать в такой узкой нише?

Особенно тяжело приходилось в первые годы – рынок был неразвитым, пользователям не хватало элементарных знаний. Тогда даже не все IT-специалисты понимали, чем отличается одна модель какого-то чипсета от другой, или почему память на микросхемах OKI дороже, чем у других производителей.

Нужно отметить, что в то время ценовая дистанция, если так можно выразиться, между дешевым и дорогим товаром была значительной. Поэтому имели место массовые фальсификации, подделки. Например, раньше в Украину завозилась память только самого низкого качества. Она была рабочей, но производители микросхем отбраковывали ее из-за плохих характеристик. Для того чтобы не портить свою репутацию, ее не маркировали, а просто спиливали название и продавали. Тот, кто покупал партию, писал любое название и перепродавал дальше. В общем, на рынке существовало десятка три различных наименований модулей памяти. Мне приходилось бывать на таких производствах, где работают три-четыре человека и станок, день и ночь штампующий модули. Все это отправлялось на развивающиеся рынки.

Вот почему мы изначально концентрировались на проверенных продуктах, а они всегда стоили дороже. Со временем клиенты стали понимать это и ценить такой подход. Но первые пять лет задача была не из простых – удержаться и не скатиться до общего уровня.

Сборка компьютеров существовала с самого начала?

Мы собираем компьютеры только под заказ, что можно назвать, скорее, не производством, а сервисом. Производство – это когда большие объемы, поставки в розничные сети. Сборка под заказ – это сервис, так как здесь делается акцент не на объемах, а на учитывании пожеланий конкретного заказчика. Причем это могут быть пожелания как корпоративных, так и частных покупателей, которые понимают, чем наша техника отличается от другой, и доверяют нам. Конечно же, всегда хочется продать более дорогую вещь и убедить покупателя в том, что именно это ему нужно. Но если ты так сделаешь, то клиент может больше не прийти. Поэтому мы развивали те направления, которые позволили бы работать долго, чтобы стать лидером в своей нише. И еще одно условие – не принимать рискованных решений в бизнесе. Вот почему у нас не было бурного роста, а компания заметна на рынке только последние лет пять. Сейчас, когда сформированы более цивилизованные отношения и услуги специалистов начинают цениться, пришло наше время.

Таким образом, «ЕПОС» вполне определенно можно назвать «компанией услуг»?

Абсолютно верно. Весь наш бизнес – это услуги.

У многих вендоров заключены партнерские соглашения с вашей компанией в области сервисного обслуживания. Расскажите, как зарождалось это направление?

Один из первых наших шагов, пожалуй, – покупка у NTT склада неисправных компонентов. Привели в порядок то, что можно было починить, и продали как отремонтированное. Потом выкупили еще один склад, на этот раз у Future Enterprise, которую я уже упоминал. Тогда из всех неисправных HDD мы восстановили около 95%, причем в Сингапуре находились фабрики многих поставщиков жестких дисков, а вот сервисных центров практически не было.

Одним словом, мы стали заниматься ремонтом различных комплектующих. Причем с самого начала решили развивать сервис как отдельный бизнес, т. е. зарабатывать на этом деньги. На тот момент торговые компании, имевшие центры по обслуживанию, это направление не считали основным, оно служило лишь инструментом поддержания продаж и являлось убыточным. Кроме того, эти центры были узкоспециализированными и не занимались серьезной инженерной проработкой возникавших проблем.

В общем, такие компании стремились экономить на сервисе, что, в конечном итоге, приводило к снижению его качества. А для нас, наоборот, был важен поток подобных пользователей. В какой-то момент мы работали даже с российскими компаниями: закупали MIO-карты с выгоревшими чипами, меняли их, и этим постоянно загружали свои мощности. Мы были открыты для любых клиентов и постепенно получили контракты с некоторыми производителями по сервисной поддержке их продукции.

Кто сегодня в их числе?

Fujitsu Siemens – ноутбуки, мониторы, серверы; Siemens – мобильные телефоны; OKI – принтеры; Tripplite – ИБП; ASUS– материнские платы; Samsung – жесткие диски; AOC – мониторы. Тут стоит отметить, что, с одной стороны, сроки гарантии на технику увеличиваются, поэтому объемы платного ремонта сокращаются. Но с другой – сроки эксплуатации техники в Украине больше, чем, скажем, в Европе, и доля платных ремонтов все равно высока и превышает объемы обслуживания по гарантии.

Помимо прочего, «ЕПОС» является и техническим центром многих производителей. Что под этим подразумевается?

Условия работы с разными производителями отличаются, но в общем о принципе расскажу на примере ASUS. В 1998 г. мы предложили ей такую схему сотрудничества: вендор дает нам документацию и доступ к закупке комплектующих через ее дистрибьюторов, а оптовые поставщики при необходимости делают у нас платный ремонт. На тот момент такая схема оказалась выгодна всем – производитель не тратил никаких денег, не нес обязательств, но при этом получал хорошую сервисную поддержку. Дистрибьютор тоже экономил, не буду вдаваться в подробности каким образом. Да и мы не оставались в накладе.

Пожалуй, самая любопытная история связана с AMD. Мы пришли к ней с идеей и сказали, что нам для ее реализации не нужно денег, требуется только документация и выход на дистрибьютора. В тот момент AMD выпустила процессор K5, являвшийся уже собственной разработкой, а не клоном Intel. Когда они начали его продавать, возникли проблемы с продвижением. Он был не такой дорогой, как у конкурента, и рассчитан на массовые ПК, для которых, соответственно, использовали более дешевые материнские платы и память. В результате возникали претензии, что К5 плохого качества – перегревается, работает некорректно и т. д. Для нас же было очевидно, что проблема не в процессоре, а в непрофессионализме сборщиков – в первую очередь небольших компаний. Мы предложили нестандартный ход – все процессоры, которые якобы работают некорректно, но нами до этого протестированы, мы будем выкупать. Дистрибьюторы были очень рады такому предложению, поскольку замена по гарантии требует большего времени, а мы могли сократить его до минимума.

А в чем была, собственно, ваша выгода?

Прямой выгоды тогда не было, но и вреда тоже. Мы все равно должны были покупать процессоры для сборки своих ПК. Однако самое главное – «ЕПОС» продемонстрировала AMD и рынку свою квалификацию. Мы сообщали производителю причины, по которым к нам обращаются, о том, что сборщики делают неправильно – оснащают ПК несовместимыми с К5 кулерами, памятью, материнскими платами.

Действительно весьма интересный и необычный опыт.

Когда мы заключили договор о техническом центре AMD, многие смеялись: что вы, мол, будете ножки припаивать к процессору (кстати, зря смеялись – иногда и такое приходилось делать)? А потом, когда увидели нашу работу, перестали. Мы начали проводить семинары для сборщиков, на которых присутствовало по 300–400 человек.

Похожая история была и с Seagate. Когда ASBIS основала здесь представительство, предложили ей открыть технический центр. Тогда с Seagate сложилась ситуация, подобная той, которая была с AMD: от сборщиков пошел большой поток псевдобракованных дисков. В течение года «ЕПОС» «переваривала» весь этот «брак». Диагностировали поступающие устройства, определяли, подпадает ли продукт под гарантию или нет. Выступали своего рода третейским судьей между сборщиками и покупателями. Как результат, в два раза снизилось количество некондиционных дисков, возвращаемых вендору. Фактически за год мы опять же обучили сборщиков правильно использовать жесткие диски.

Следовательно, у вас накопился достаточно большой опыт технической экспертизы?

В первую очередь для нас это было интересно, кроме того, позволяло зарабатывать. Но опыт накопился действительно большой, мы активно занимались ремонтом жестких дисков, что заставляло нас придумывать новые диагностические методики и приборы. По ходу дела мы начали восстанавливать информацию. По сути, появилось новое направление, выросшее из сервиса и ремонта. Мы ремонтировали все компоненты, однако HDD – один из самых дорогостоящих элементов компьютера, и, естественно, его ремонт был наиболее интересен с финансовой точки зрения. Уже в 1995 г. к нам начали обращаться с просьбой восстановить информацию с HDD. Но тогда подобные услуги были очень слабо востребованы, потому что зачастую его стоимость была значительно выше того, что на нем хранилось.

Однако ремонт жестких дисков требует спецоборудования, чистых комнат...

На определенном этапе можно обойтись и без них, и без физического проникновения. Большинство систем по ремонту жестких дисков представляют собой масштабные программные продукты, в крайнем случае с небольшой аппаратной частью. Это интерфейсы для съема информации или для использования стандартных (заводских) команд внутреннего ПО жестких дисков. Чистая комната понадобилась, лишь когда встала задача восстановления данных, а не только ремонта.

На самом деле диагностическое и ремонтное оборудование мы начали разрабатывать очень давно. Модификации наших тестеров, созданных еще 1998 г., используются до сих пор. Интересно отметить, что за рубежом есть компании, которые занимались восстановлением информации, но ни одна из них не предлагала услуги по физическому ремонту жестких дисков, наверное, из-за отсутствия спроса на такие услуги. Мы же имеем десятилетний опыт в этой сфере, именно «глубокий» ремонт HDD позволил накопить уникальные знания. В результате мы сформировали свою рыночную нишу.

Длительное время для восстановления данных используется либо ПО (им может овладеть любой студент), либо лаборатории высоких технологий с большими чистыми комнатами. А вот средняя ниша оказалась незаполненной – физическое восстановление без применения дорогостоящих технологий.

Спрос на восстановление информации сегодня растет?

В целом да, к тому же изменяется его структура. Высокоуровневые дорогие услуги становятся все менее востребованными из-за популярности отказоустойчивых систем и систем архивирования. Поэтому многие высокоуровневые лаборатории по восстановлению данных были вынуждены свернуть свой бизнес. Но наши услуги остаются востребованными.

А когда пришло понимание этого?

Когда к нам стали приезжать клиенты из-за границы, впервые, по-моему, в 2001 г.

Вы занимались и продвижением своего бизнеса?

Нет, мы, наоборот, недооценивали свои разработки и считали, что вряд ли сможем конкурировать с западными фирмами. А потом выяснилось, что спрос на наши услуги есть и за границей.

Первая волна пошла, когда возникли проблемы с HDD Fujitsu. Это был тот случай, когда физические неисправности жесткого диска приводили к серьезным сбоям и потере информации, и заменой контроллера проблема не решалась. У нас к тому времени была накоплена огромная база данных по возможным неисправностям и по вариантам их устранения. Потом нами заинтересовалась компания Ontrack, специализирующаяся на восстановлении информации.

Как решаются вопросы конфиденциальности, ведь на HDD может содержаться информация для внутреннего пользования?

Конечно, клиент прежде всего должен доверять тем процедурам по сохранению конфиденциальности, которые используются в нашей компании. Но, естественно, заключаются и специальные соглашения, оговаривающие подобные нюансы.

Как сейчас развиваются отношения с Ontrack?

Очень активно. Сначала мы у них учились, а теперь они приезжают к нам – изучать наши технологии. Ontrack серьезно заинтересована в наших разработках по восстановлению данных с флэш-накопителей, и сегодня мы ведем переговоры о продаже ей некоторых своих технологий.

Как возникло направление по работе с флэш-памятью?

Впервые мы занялись ею в 2003 г., когда появился телефон Siemens SL-45 с поддержкой карт MMC. Однажды, когда аппарат клиента вышел из строя, потребовалось восстановить адресную книгу с более чем 400 номеров, хранившуюся на флэш-носителе. Мы сумели сделать это, но только на бумаге: тогда еще были неизвестны методы сохранения данных в исходном формате.

Сначала мы не очень серьезно относились к этому типу накопителей: казалось, ну что в них может сломаться, там пара микросхем и небольшая плата. Однако вскоре пришлось скрупулезно разбираться в том, как устроена флэш-память. И мы поняли, что не можем снимать информацию с нее подручными средствами – необходимы специальные устройства. Нашли производителя, купили, прочитали руководство и поняли, что это не поможет... Информация во флэш-памяти кодируется, причем алгоритм зашит в сам чип. Это закрытые данные, и ни одна компания их не предоставляет. Обнаружилось также, что даже в разных партиях той же модели одного производителя могут использоваться разные алгоритмы кодирования.

А зачем информация кодируется?

Первая причина – ограниченность циклов записи-перезаписи. Тот же жесткий диск практически не имеет таких ограничений, там применяется простое перемагничивание. Второй момент – флэш по сравнению с жестким диском является очень медленной памятью. Чтобы она работала быстрее, требуется оптимизировать операции чтения и записи данных, организованных в блочную структуру. Если бы была только проблема увеличения срока службы, можно было бы создать алгоритм, который равномерно нагружал бы ячейки памяти. Однако работа и без того медленной памяти еще сильнее замедлилась бы. Поэтому производители используют различные алгоритмы, чтобы оптимизировать этот процесс, и их вариантов множество. Вот почему, кстати, и быстродействие у разных продуктов получается разное, хотя они вроде бы делаются на одних и тех же чипах.

Значит, задача восстановления данных с флэш-памяти оказалась не такой уж простой?

Мы потратили больше года на исследование связанных с этим вопросов. Покупали все присутствующие на рынке флэш-носители, изучали алгоритмы. В каком-то смысле это оказалось бесполезно: алгоритмы постоянно меняются. Поэтому пришлось создать систему автоматизированного декодирования, и я могу с уверенностью сказать, что аналогичной в мире пока нет.

Но, видимо, есть компании, которые специализируются уже и на этом?

Компаний, восстанавливающих данные, я не знаю. Многие дают рекламу подобных услуг, но у них не тот уровень. Они используют ПО, которое, перебирая информацию, иногда восстанавливает какие-то ее фрагменты.

Что делать, если происходит сбой на физическом уровне?

Даже если внутри микросхемы ячейки памяти начинают выходить из строя, как правило, и в этом случае мы можем восстановить информацию. Но ни одна программная утилита не восстанавливает память, если флэш-носитель вышел из строя.

Планируете выводить свою разработку на мировой рынок?

Да, сейчас намереваемся это сделать. Выпаять микросхему и прочитать данные могут многие. Но данные, повторюсь, в закодированном виде, и расшифровать их под силу только нам. Мы можем, например, взаимодействовать с партнерами через Интернет и уже отрабатываем эту технологию совместно с Ontrack в Германии и Польше.

А если Ontrack предложит купить «ЕПОС», согласитесь?

Пока таких предложений не поступало. А вот одну из польских фирм, оказывавших услуги по восстановлению информации, Ontrack уже выкупила и на ее базе основала свое представительство в Восточной Европе.

Сколько человек сегодня работает в «ЕПОС»?

У нас около 150 сотрудников, вопросами восстановления информации занимаются 15 человек. Кроме сервисного центра есть Центр восстановления информации, который ведет разработки новых технологий и аппаратуры. Что-то, например приборы для диагностики, продаем. Одна из наших последних разработок, EPOS Data Protector, позволяет сисадминам следить за состоянием жестких дисков в ПК, которые находятся в Сети. Мы столкнулись с тем, что имеющаяся у всех производителей HDD SMART-технология, призванная следить за состоянием жесткого диска, не всегда справляется с этой задачей, поскольку SMART контролирует только те участки поверхности пластин жесткого диска, к которым происходит обращение. Но при этом может разрушаться и свободная часть, данный процесс достигает какой-то критической точки, а далее выходит из строя весь диск. Пришлось самим разрабатывать специальный программно-аппаратный комплекс, диагностирующий все параметры и органы HDD независимо от того, используются они в работе или нет. Плюс применяем для анализа показатели SMART: температуру, частоту вращения шпинделя и т. д.

Я восстановление информации всегда сравниваю с медицинским обслуживанием: лучше болезнь предупредить, чем потом ее лечить.

Есть ли на мировом рынке подобные продукты сейчас?

Их нет, поскольку принято считать, что эту проблему решает множество разных утилит, следящих за состоянием жесткого диска. Но они используют информацию, которую дает SMART-технология.

До сих пор мы говорили преимущественно о восстановлении информации, но есть еще такая тема, как уничтожение данных так, чтобы их невозможно было «поднять».

Это действительно отдельная тема. Мы производим такие устройства и предлагаем соответствующие услуги. С уничтожением данных связано очень много вопросов и проблем, но иногда пользователи относятся к ним весьма беспечно. Допустим, жесткий диск выходит из строя, его меняют по гарантии, но информация там осталась, и при желании ее можно восстановить. Я уже не говорю о спецслужбах, государственных органах, банках, где уничтожение информации просто жизненно важно. Интересна история с флэш-накопителями. Когда мы начали заниматься уничтожением информации на этих устройствах, пришли к парадоксальному выводу: возможности создания программного продукта, который бы на 100% гарантированно удалял информацию с флэш-накопителя, принципиально не существует.

С HDD, наверное, та же история, если рассматривать программные средства?

Часть информации, которая хранится в bad-блоках, удается восстанавливать, и даже когда их очень много, теоретически можно что-то выудить. А с флэш-памятью совсем другая история. Если жесткий диск использует резервную зону, только когда появляется bad-блок, то флэш-память – с самого начала работы. Например, у носителя объем памяти 256 МВ, а реально – 300 МВ: 256 из них постоянно распределяется по всей этой области, а 44 МВ остается в резерве. Был у нас случай, когда клиент пожелал восстановить информацию с флэш-карты. Написал нам, какие каталоги нужны, какие файлы. Мы все восстановили, и кроме заказанного – еще какой-то фотоальбом. Оказалось, что он был удален полгода назад, и за это время на карте сменилось несколько файлов. Поэтому мы своим корпоративным клиентам советуем не хранить на «флэшке» конфиденциальные данные и никому не передавать ее, даже после многократного удаления и перезаписи. Вероятность того, что какая-то информация все-таки останется, весьма высока.

Чем еще интересны ваши последние разработки?

«ЕПОС» закончила эксперимент по одной весьма интересной технологии и, возможно, продемонстрирует его итоги на EnterEX 2006. Речь идет о методе чтения остаточной намагниченности в жестких дисках. Дорожка записалась раз, потом поверх – другая, но что-то остается от первой. Публикаций на эту тему много. Мы нащупали путь получения информации с таких зон. Когда мы занимались этим вопросом, пришлось разработать свои системы управления двигателем жесткого диска и позиционирования головки. Это, конечно же, не все. Есть идеи и их реализация в области криптографии, например. Но это тема для отдельного разговора.