Юрий Курмаз, «Астелит»: «Мы все еще стремимся получить 3G‑лицензию, но не любой ценой»

Отношения украинских операторов мобильной связи с государственными органами, регулирующими телекоммуникационную отрасль, со стороны кажутся напряженными – то и дело вокруг очередного решения начинается оживленная полемика. О том, как операторы оценивают положение дел в этой области, о текущих и готовящихся регуляторных инициативах на телеком-рынке Украины мы решили поговорить с Юрием Курмазом, директором по корпоративным отношениям компании «Астелит».

Так сложилось, что каждый отечественный оператор не упускает возможности пожурить регулирующие органы за их позицию в тех или иных вопросах. Пожалуй, не вся подобная критика конструктивна, особенно в последнее время. Правильнее было бы говорить не о неверных, а скорее о половинчатых решениях. Но в любом случае сейчас регулятор стремится внести определенность, пусть даже не всегда понятную и выгодную, в механизмы функционирования рынка, что можно лишь приветствовать. В сущности, для этого и нужен регулятор.

Давайте прежде всего разберемся с понятием «регулятор». Какие государственные органы вы в данном случае имеете в виду?

Это те органы, которые обладают правом законодательной инициативы в сфере телекоммуникаций, – профильный комитет Верховного Совета, Кабинет Министров Украины, Министерство транспорта и связи, формирующие регуляторную политику. Но они главным образом определяют стратегию развития отрасли. Что же касается учреждений, непосредственно внедряющих решения, принятые на законодательном уровне, то это в первую очередь Национальная комиссия по регулированию связи (НКРС). Именно она влияет на операционную деятельность компаний даже в большей степени, чем профильное Министерство.

Кто сегодня регулятор для операторов – союзник или противник?

В общем, влияние деятельности соответствующих госорганов на бизнес в настоящее время положительное. Определенность, которая присутствует сейчас в регуляторной политике, помогает нам строить краткосрочные и долгосрочные бизнес-планы. Власти прислушиваются к пожеланиям операторов и дают достаточно времени, чтобы к внедрению их инициатив можно было подготовиться. Важные проекты сопровождаются обсуждением на круглых столах. Операторы могут высказать свое мнение непосредственно, либо через ассоциацию «Телас», либо через общественный совет при НКРС, а значит, идет диалог.

Но не ограничивается ли этот диалог одними разговорами? Прослеживается ли влияние высказанных мнений на окончательные решения регулятора?

В последнее время – определенно да.

А раньше было по-другому?

Я могу привести один такой пример – несостоявшийся тендер на частоты для 3G-связи. Это как раз тот случай, когда регулятор, хоть и не по своей воле, но принимал решения, не вписывавшиеся в то видение ситуации, которое высказывали операторы, и, как результат, тендер не состоялся. Конструктивного диалога не получилось.

А если взглянуть с точки зрения конечных пользователей, прослеживается ли положительное влияние решений регулятора на условия их обслуживания?

Надеюсь, что когда будет реализована услуга переносимости номера, которая является следствием и результатом требований регулятора, абоненты ее оценят. Регулирование ставок интерконнекта также окажет влияние на стоимость услуг голосовой связи, поскольку так или иначе операторы воспользуются возможностью снизить операционные расходы на взаимодействие с другими сетями. Наконец, инициативы относительно регулярного информирования общественности о качестве телекоммуникационных услуг тоже непосредственно направлены на пользу конечного потребителя.

Давайте поговорим о самой «популярной» проблеме украинского телекома – выдаче лицензий на частоты для связи UMTS. Вы можете спрогнозировать дальнейший ход событий?

Я думаю, что в этом вопросе в самое ближайшее время появится определенность. Регулятор и мобильные операторы должны прийти к единому видению того, каким образом можно ускорить конверсию частот, пригодных для использования в стандарте UMTS, и в дальнейшем – их лицензирование. То, что это насущная потребность, уже ни у кого не вызывает сомнений. Я прогнозирую, что данная проблема станет особенно актуальной после того, как разрешится ситуация с приватизацией «Укртелекома».

Вы считаете, что этот фактор тоже влияет на процесс лицензирования частот?

Да. Я прихожу к такому выводу, поскольку многие, в том числе и государственные чиновники, не единожды подчеркивали, что одной из главных составляющих ценности «Укртелекома» в глазах потенциального покупателя является его эксклюзивное право на развертывание сети в стандарте UMTS. С учетом этих комментариев я думаю, что ход приватизации данной компании тоже в какой-то степени оказывает влияние на перспективы выдачи других лицензий на частоты для 3G.

В результате в списке украинских 3G-операторов окажутся все нынешние игроки GSM-рынка, или появятся какие-то новые имена?

Среди обладателей 3G-лицензий мы наверняка увидим тех же операторов, которые на сегодняшний день работают в стандарте 2G. Я не ожидаю каких-то сюрпризов и прихода на наш рынок новых компаний только благодаря возможности получить лицензию на UMTS.

А как насчет операторов, которые уже работают в Украине, но в других стандартах – CDMA, WiMAX?

Мне кажется, что ожидать с их стороны серьезных попыток выйти на 3G-рынок не стоит. Строить 3G-сеть – очень дорогое удовольствие, а привлекать абонентов в нужных количествах – не менее затратно. Рынок сотовой связи у нас уже сформировался, а точка приложения усилий в завоевании клиента сейчас смещается в область повышения качества сервиса. Это касается не только технических параметров сети, но и целого комплекса мероприятий, которые, в общем, именуются «заботой о клиенте». Провести их можно только в течение достаточно длительного периода времени, с использованием существенных человеческих и финансовых ресурсов, не говоря уже о том, что на это должны быть ориентированы все бизнес-процессы в компании. Качественный сервис не появляется одновременно с возможностью включить базовые станции и раздать SIM-карты. Поэтому я не верю в перспективу CDMA- и WiMAX-операторов стать серьезными игроками на рынке сотовой связи.

Какой потенциал остался еще у технологии UMTS? Сколько времени стоит ждать лицензирования?

Оставшегося «ресурса» технологии UMTS еще хватает для того, чтобы стремиться к ее внедрению, но уже недостаточно, чтобы безоглядно за ней гнаться. Сейчас постепенно появляется взаимопонимание между различными государственными органами и операторами связи в вопросе конверсии частот, и дело идет к тому, что стоимость этого процесса будет определена в разумных и обоснованных пределах. Но время не ждет. На горизонте появляется LTE, и мы все больше думаем о том, что, возможно, стоит направить усилия на реализацию вышеупомянутого стандарта. Пока говорить об этом рано – как минимум по той причине, что практически отсутствуют абонентские устройства с поддержкой данной технологии. Далее, для того чтобы воспользоваться всеми преимуществами LTE, нужно владеть широким диапазоном частот, желательно – полосами по 20 МГц. Но на сегодня таковыми никто из операторов не обладает. Поэтому внедрению LTE должен предшествовать процесс поиска «свободных» частот, возможно – конверсии полос, применяемых специальными пользователями, и конечно же – рефарминг, т. е. обмен частотными диапазонами между компаниями.

И кто должен участвовать в таком «размене»?

Думаю, что все нынешние GSM-операторы. Общий ресурс нужно упорядочить таким образом, чтобы можно было использовать для связи те частоты, которые ныне отводятся под защитные интервалы. На сегодняшний день я не вижу такой перспективы у операторов, предоставляющих только услуги беспроводного ШПД, в частности по технологии CDMA. Если мы говорим о возможности построения операторами CDMA сетей связи UMTS или LTE , то, насколько мне известно, лишь у «Интертелекома», который сейчас оперирует в основном в Южном регионе, есть полосы по 10 МГц в определенных областях. Что касается «Телесистем Украины», то у них практически во всех регионах есть 5-мегагерцевые полосы. На 5 МГц разворачивать UMTS или LTE-сеть теоретически можно, но какое количество абонентов и с каким качеством удастся обслужить – большой вопрос. Если говорить о CDMA Ukraine, то частот у них и того меньше. Даже после приобретения «Велтон телеком» у этой компании оказались в руках полосы шириной не более 5 МГц, а этого недостаточно для качественного и масштабного предоставления услуг высокоскоростной передачи данных.

Надо полагать, что постепенное исчерпание потенциала UMTS имеет еще одно следствие: чем больше времени проходит, тем меньше операторы готовы заплатить за лицензию?

Абсолютно согласен. Чем дольше затягивается этот процесс, тем больше у нас возникает сомнений относительно цены, которую мы заплатим за частоты. Сейчас мне сложно спрогнозировать конечную стоимость такой лицензии, поскольку вопрос как раз дискутируется, к тому же неизвестными остаются окончательные затраты на конверсию. Кроме того, фактор приватизации «Укртелекома» присутствует и здесь. Успех или провал аукциона, несомненно, скажется на формировании цены. Но с другой стороны, максимальные суммы, которые операторы будут готовы заплатить, определяются из расчета сроков возврата их инвестиций.

В этих расчетах, несомненно, будут учтены уроки выдачи UMTS-лицензий в странах Европы, где запредельные суммы, вложенные операторами, порой не окупились по сей день?

Совершенно верно. Данный опыт мы тоже учитываем, и я надеюсь, что об этом помнит и регулятор. В отдельности я адресую этот комментарий Министерству обороны. Все должны четко понимать, что лицензия стоила серьезных денег тогда, когда была возможность заполучить ее эксклюзивно. Сейчас ситуация другая: есть действующая 3G-сеть Utel, которая собрала «сливки» абонентской базы, да и новых игроков, по-видимому, появится сразу несколько. Поэтому мы все чаще задумываемся над тем, стоит ли для развертывания 3G-сети идти на значительные финансовые вложения в лицензию. Я думаю, что европейский опыт должен отрезвить тех, кто надеется за счет нашего стремления освоить новую технологию и за один раз наполнить бюджет.

А когда, по-вашему, наступит такой момент, когда приобретать лицензию на UMTS станет вообще бессмысленно?

Все будет зависеть от того, насколько успешной будет приватизация «Укртелекома» и кто сможет воспользоваться шансом быстро развернуть 3G-сеть на основе той лицензии, что есть у этой компании. Второй фактор, который повлияет на скорость затухания интереса к 3G-лицензии, – вероятный успех проектов по запуску LTE-сетей в мире и в Европе. Если действительно, как это сейчас декларируется, к середине следующего года рынок будет в достаточной степени насыщен абонентским оборудованием (модемами, смартфонами, планшетами), интерес к 3G может и вовсе пропасть. При внедрении технологии LTE качество и скорость передачи данных будут гораздо выше, потребители будут об этом знать, а операторы, естественно, пойдут им навстречу.

Существуют ли в Украине какие-то планы по лицензированию частот для LTE?

В кругу операторов и регулятора вопрос еще не обсуждался. Как скоро он может стать актуальным, сказать трудно. Его появление на повестке дня зависит еще и от того, насколько быстро будут приняты и применены на практике изменения в законах, касающихся телекоммуникационной отрасли. Во многом внедрению технологии LTE мог бы посодействовать принцип технологической нейтральности. В соответствии с ним владелец лицензии на частоты получит возможность самостоятельно выбирать технологию, по которой будет работать его сеть. Разумеется, при этом он будет обязан соблюдать стандартные требования по применению частот – обеспечение электромагнитной совместимости, отсутствие помех на радиоизлучающие средства других операторов, использующих близкие полосы спектра, и т. д. Однако для предоставления действительно быстрого и качественного беспроводного ШПД, способного работать под большой нагрузкой, необходимы дополнительные частотные диапазоны. Вот тогда и встанет вопрос о лицензировании.

Когда вы ожидаете принятия этих поправок к законам?

Я думаю, в самое ближайшее время.

Как относится регулятор к практике поминутной тарификации, которая активно внедряется в вашей сети? Насколько она отвечает положениям закона о телекоммуникациях?

Я абсолютно убежден, что наш подход к установлению интервала и модели тарификации полностью соответствует букве закона. Постоянно дискутируется вопрос, какой же метод округления количества секунд в тарифицируемом интервале необходимо использовать – к большему значению или к меньшему. Но дело здесь не в этом. Мы предоставляем абоненту «квант» времени в 60 с и тарифицируем каждый разговор, состоявшийся в течение данного промежутка, как 60 с. Другими словами, если в течение тарифной единицы происходил разговор, она считается предоставленной. Здесь нет никакого лукавства.

Но у ваших конкурентов интервалы тарификации короче. Не кажется ли вам, что это ставит абонентов «Астелита» в менее выгодные условия?

Когда анализировалась целесообразность внедрения таких интервалов, мы искали определенный компромисс сообразно той ситуации, которая складывалась на рынке в кризисное время. Нужно было обеспечить баланс между необходимостью оператора получать приемлемые доходы и потребностью абонента в разумных ценах. Мы нашли выход именно в таком способе тарификации наших услуг. Другие компании решают эту задачу путем внедрения платы за соединение. Кроме того, сейчас практически все мобильные операторы предлагают пакеты, предусматривающие поминутную тарификацию голосовых услуг. Регулярный, ежедневный анализ тех жалоб, которые поступают к нам по различным каналам обслуживания абонентов, показывает, что доля тех, кто недоволен таким способом оплаты наших услуг, крайне низка.

Какова сейчас позиция регуляторов в вопросах, касающихся терминологии, которая используется в рекламных коммуникациях «Астелита»? Это касается понятий «нулевые тарифы», «безлимит» и пр.

Выбирая определения, мы стараемся быть понятными для абонентов. Я могу согласиться, что приведенные вами в примере термины могут допускать разночтения. Но, откровенно говоря, я не представляю себе ситуации, когда в рекламном сообщении или на бигборде дается исчерпывающая информация об особенностях использования той или иной услуги. Это сродни рекламе лекарственных препаратов. Всем известно, что положительный эффект при их приеме обычно наступает в том случае, если пациент соблюдает перечень дополнительных рекомендаций, но об этом никто не говорит с экрана телевизора. Упоминается ключевой эффект, который этот препарат может дать. Точно так же и мы анонсируем основную ценность нашего предложения – сервис в сочетании с тарифной моделью. Поместить исчерпывающую инструкцию в рекламное сообщение нельзя, это невыполнимо. Но мы стремимся к тому, чтобы соответствовать тем требованиям, которые Антимонопольный комитет Украины в кооперации с НКРС предъявляет операторам в части рекламирования их услуг.

Как вы думаете, регуляторная политика в области телекоммуникаций в Украине дальше будет ужесточаться или либерализироваться?

Смотря что понимать под этими словами. Вряд ли стоит ожидать усиления регуляторного давления на компании. Во всяком случае в отношении «Астелита» я могу с полной ответственностью заявить: мы стремимся к честным коммуникациям. Нас не нужно к этому принуждать, поэтому какого-то ужесточения политики в свой адрес не ожидаем. Более того, мы даже опережаем возможные шаги законодателей в части повышения стандартов ведения бизнеса. Так, недавно мы вместе с другими операторами связи подписали меморандум о соблюдении этических норм в рекламных акциях. В этом вопросе, я думаю, все украинские операторы солидарны с нами.

Ready, set, buy! Посібник для початківців - як придбати Copilot для Microsoft 365