Занимаясь в последнее время вопросами защиты авторских прав, анализом сложившейся ситуации и ближайших перспектив по этому поводу в мире, у меня возникли некоторые крамольные мысли. Ими и поделюсь.

Стержневой позицией и основным принципом авторского права является идея о том, что создавая объекты нематериального мира, автор имеет право получать за это вознаграждение. На защиту этого самого права разрабатывались нормы, регулирующие правоотношения интеллектуальной собственности. С того момента, когда зарождались основные принципы, регулирование интеллектуальной собственности превратилось в противоположность того, ради чего оно задумывалось.

Защита прав творцов, тех, кто создает новое во всех сферах деятельности, отошла на задний план. В авангарде вечно угнетенных на данный момент – крупные мэйджоры, деятельность которых состоит в основном в том, чтобы скупить чужие творческие решения и потом их дорого продать потребителям. Вознаграждение уже не направлено на финансирование творческих идей, лишь собственных коммерческих целей.

Если исходить из того, что законы должны отражать суть устоявшихся правоотношений, то закон Украины об авторском праве и смежных правах нужно незамедлительно переименовать в закон Украины о защите прав правообладателей.

Развитие Интернета деликатно намекнуло, что пропасть между потребителем и автором сократилась до одного клика. Истерию по этому поводу можно увидеть как в строчках, так и между строк в высказывании представителей RIAA: ресурсы поддерживающие пиратство и активно содействующие распространению нелегального контента, не выплачивая каких-либо лицензионных отчислений правообладателям, тем самым нарушая закон об охране авторского права». «Подобные ресурсы расшатывают устоявшуюся модель мировой звукозаписывающей индустрии и оказывают негативный эффект на американскую экономику».

Может ли уважаемый представитель RIAA хоть на миг допустить мысль о том, что агония так горячо им любимой «устоявшийся модели мировой звукозаписывающей индустрии» неизбежна как тупикового пути развития средств защиты авторских прав, потому как такая модель вообще не защищает права авторов.

Какая же модель будет защищать права авторов?! На мой взгляд, любая, при которой у авторов будут оставаться те самые права. Так примером новых моделей может служить возникновение сервисов, принцип работы которых позволяет создателям продавать собственные произведения напрямую конечному потребителю, оставляя себе при этом скажем 90% дохода от продаж. Да что там доход, если модель позволяет не лишаться львиной доли прав, что бесценно, вот он – страшный сон мейджоров.

Пиратство

США как государство, сосредоточившее в себе наибольшую долю прав интеллектуальной собственности, вполне логично является на сегодняшний день основным лоббистом ужесточения контроля за соблюдением авторских прав. Мало кто помнит о том, как же все начиналось.

Понятие «пиратство» впервые стало использоваться английскими издателями в XIX веке по отношению к издателям из США, которые публиковали книги авторов из Великобритании без разрешения и выплаты роялти. Причем делали это на вполне законном основании. Согласно американскому закону 1790 г. авторские права могли принадлежать исключительно гражданам Соединенных Штатов. На практике это отражалось в виде доступа американских издателей к бесплатной англоязычной литературе. Только в 1891 г. с принятием закона Чейса иностранным авторам были также дарованы ограниченные авторские права.

Можно предположить, что за 100 лет законодатели США осознали всю пагубность такого положения вещей и прониклись проблемами обделенных монетой авторов Англии. Но как показала практика – ни тогда, ни сейчас забота об авторах никогда не превалировала над экономическими интересами. Изменения в законе были пролоббированы одной из групп издателей, которая надеялась тем самым получить преимущества перед другой группой издателей. Впрочем, уступки международному праву в законе Чейса были сделаны во многом иллюзорные, поэтому проблемы между американскими и иностранными издателями в большей или меньшей степени сохранялись вплоть до 1989 г., когда США подписали Бернскую конвенцию.

Но судя по давлению, которое оказывает США на весь мир с целью имплементации в национальное законодательство различных стран максимально жестких норм по защите авторских прав, живет США настоящим днем, без оглядки на свое пиратское прошлое.

Вернемся в день сегодняшний, актуализируем описанную выше идею о том, что авторское право не защищает интересы авторов, окунем это в контекст проблемы пиратства и смоделируем следующую ситуацию.

В одно и тоже время на одной и той же планете существуют:

• Правообладатели, которые по их словам постоянно недополучают огромных средств в результате такого явления как пиратство.
• Пираты. Так, например, закрытый не так давно сервис обмена файлами Megaupload, который заработал на правах мейджеров сотни миллионов долларов США.
• Опять-таки же самые правообладатели, которые тратят те же миллионы на борьбу с пиратами.
• Пользователи, которые и оплачивают все это разнообразие.
• Авторы произведений, которые создают тот продукт, на котором зарабатывают парни из первых двух пунктов.

Понимаете, к чему я клоню? Вычеркнуть посредников, заменить их скриптом, не имеющим таких непомерных аппетитов, а лишь автоматически исполняющим свою функцию. Несомненно, человечество придет к этому, причем очень скоро. Но я сейчас не об этом.

Меня больше поразила такая мысль – сохраняя тот же состав субъектов, подчиняясь не чувству справедливого распределения благ, а лишь алчной экономической целесообразности, давайте поставим на место пиратов – правообладателей. Что произойдет.

В одно и тоже время на одной и той же планете, но уже гипотетически существуют:

• Правообладатели, которые зарабатывают на своих правах традиционным для них способом;
• Правообладатели, которые зарабатывают на своих правах, распространяя объекты авторских прав бесплатно;
• Правообладатели, которые не тратят денег на борьбу с пиратством.

Что получается? Данная модель показывает, что правообладатели могут, не напрягаясь, уничтожить пиратство как явление, при этом открыв для себя новую статью дохода – ту модель монетизации авторских прав, по которой работают пиратские ресурсы, избавившись от растратной статьи борьбы с пиратством.

Также сложно оценить насколько сильно реализация данной модели снизит напряженность в обществе, связанную с потреблением нелицензионного контента. Возможно, не должны себя чувствовать/быть преступниками те миллионы людей, которые потребляют нелицензионный контент и на которых стоит клеймо пирата, которые потенциально живут под угрозой уголовного преследования.

Я все больше убеждаюсь, что пришло время пересмотреть однобокие каноны авторского права, созданные в доцифровой век не учитывающие его специфику. Пора честно признать, что существующая модель перераспределения имущественных благ за созданные объекты авторского права не направлена на защиту интересов автора/творца, а также существенно ограничивает право лиц на доступ к информации и имеет непомерно долгий срок охраны объектов авторского права.

Правообладатели регулярно и довольно настойчиво напоминают нам о возможных последствиях за нарушение авторских прав. Однако, как при этом защищены права собственно покупателей программного обеспечения?

Использование программных продуктов на сегодня стало не только привычным явлением, но и постепенно переходит в категорию необходимых. Большинство сфер жизнедеятельности человека компьютеризированы или стремятся к этому. Компьютеры модернизируются каждые 2-3 года, программные продукты – еще чаще. Все большими темпами растет процент населения, причастного к процессу создания программных продуктов, а количество их потребителей растет еще быстрее. И вполне естественно, что такие актуальные правоотношения как производство и потребление программных продуктов, нуждаются в правовом регулировании. Специально для защиты производителей и правообладателей была разработана законодательная база, позволяющая активно защищаться правообладателям от «пиратов» и других недобросовестных потребителей программных продуктов. В то же время необходимо помнить, что рыночный процесс предполагает соблюдение баланса интересов при взаимодействии двух сторон – производителя и потребителя.

Результатами усилий правообладателей по защите своих прав стала жесткая и чаще всего однобокая защита результатов своей деятельности, получившая выражение в локальных и международных нормативно-правовых актах. Позиция правообладателей широко пропагандируется СМИ, как и презумпция виновности пользователей.

Как же обстоит дело с правами пользователей – потребителей программных продуктов?! Для анализа возьмем довольно прогрессивный закон Украины «О защите прав потребителей» и проанализируем его на предмет возможности практической реализации защиты прав потребителей программных продуктов.

В соответствии с данным законом потребители имеют следующие права:

• право на надлежащее качество продукции и обслуживания;
• безопасность продукции;
• возмещение имущественного и морального вреда, причиненного вследствие недостатков продукции (дефекта в продукции) согласно закона;
• обменять непродовольственный товар надлежащего качества на аналогичный у продавца, у которого он был приобретен, если товар не удовлетворил его по форме, габаритам, фасону, цвету, размеру или по другим причинам не может быть им использован по назначению, или получить обратно деньги.

Начнем с того, что национальные стандарты качества для программных продуктов не установлены. И если потребитель считает данный товар некачественным, то доказать это будет, как минимум, проблематично. Таким образом, можно сделать вывод о наличии следующих проблем гарантии обеспечения прав потребителей программных продуктов:

1. Отсутствие системы государственной сертификации программных продуктов;
2. Отсутствие норм и стандартов качества программных продуктов;
3. Отсутствие выходного и входного контроля качества программных продуктов.

Реализация права на безопасность и надлежащее качество потребляемого продукта особенно актуальна в контексте потребления программных продуктов ввиду их закрытости для исследования. Большинство лицензионных соглашений пользователя содержат предупреждение о том, что программа поставляется «как есть» и правообладатель не несет ответственность за любой ущерб, который может быть нанесен пользователю в связи с использованием программного продукта. Возьмем для примера текст наиболее распространенного программного продукта – лицензии Microsoft:

«Несмотря на любые положения об обратном, содержащиеся в условиях соглашения о корпоративном лицензировании, все сведения, содержимое, службы и связанные графические данные предоставляются без каких-либо гарантий. Настоящим Microsoft и/или соответствующие поставщики Microsoft отказываются от всех гарантийных и прочих обязательств, связанных с подобными сведениями, содержимым, услугами и графическими изображениями, включая все подразумеваемые гарантии и условия товарной пригодности, пригодности для определенной цели, качества, прав собственности и отсутствия нарушения прав иных правообладателей».

Таким образом Microsoft не несет никакой ответственности за любой ущерб, возникший в результате использования соответствующего программного обеспечения. Как видно из текста лицензии правообладатель снимает с себя всякую ответственность за ущерб, который может быть нанесен в результате использования программного продукта.

Логика правообладателя – не гарантировать безопасность продукта, а снять с себя ответственность за возможные последствия. И это несмотря на прямые указания об обратном, содержащиеся в нормах закона Украины «О защите прав потребителей». Кроме того, даже если программный продукт не пригоден для целей, для которых он приобретался, то правообладатель отказывается от обязательств и не несет за это никакой ответственности. Говоря проще – деньги потребителю не вернут даже в случае покупки некачественного и опасного программного продукта.

Движение по защите прав потребителей получило широкую поддержку как в мире, так и в Украине. Это, с одной стороны, послужило стимулом для производителя улучшать качество своей продукции, а с другой – приучило потребителей знать свои права и уметь отстаивать их.

Тем более парадоксальной выглядит ситуация, когда новый и прогрессивный рынок потребления игнорирует все эти достижения и, потребляя программные продукты, пользователь не только лишается принадлежащих ему прав и способов их защиты, но и возлагает на себя «странные» обязанности. Например, не исследовать приобретенные товары, в том числе на предмет соответствия продуктов заявленным требованиям и отсутствия небезопасных элементов. Кроме того, в зависимости от текста лицензии потребитель обязуется выполнять все те ограничение использования продукта, которые изложены в тексте лицензии. Минимальное отклонение будет считаться нарушением лицензионного соглашения, и попадать под определение преступления установленного ст. 176 УК Украины «Нарушение авторского права и смежных прав», со всеми вытекающими последствиями.

Отсутствие должного внимания к проблеме превалирования интересов правообладателей над интересами потребителей особенно актуальна в контексте попыток еще большего ужесточения ответственности потребителей. Так, в соответствии с вносимым в Палату представителей в США законопроектом Stop Online Piracy Act (SOPA) любой участник деятельности в сети Интернет, начиная с провайдеров, поисковых систем и даже рекламодателей, обязан по любому обращению правообладателя прекратить предоставление услуг ресурсу, обвиняемому в пиратстве, и прекратить с ним любое взаимодействие в противном случае любой из прямых и косвенных контрагентов обвиняемого сайта будет расцениваться как его соучастник.

В виду изложенного выше, вполне логичными будут выглядеть шаги, направленные на уравновешивание баланса интересов правообладателей и потребителей программных продуктов. Применяемые к нарушителю авторских прав санкции должны защищать не только интересы автора, но и учитывать права и интересы потребителей. Для решения данной задачи в законодательстве Украины следует предусмотреть ряд норм прямого действия, устанавливающих ответственность за реализацию объектов интеллектуальной собственности, непригодных для целевого использования либо представляющих прямую угрозу для потребителей, а также предусмотреть процедуру денежной компенсации потребителю в случае покупки программных продуктов не соответствующих заявленным свойствам и качествам.

«Чемоданные настроения», которые захлестнули интернет-бизнес в Украине в свете недавних событий с ЕХ.UA, «Дорожным контролем» и Rozetka.ua, подтолкнули меня разобраться с правовой точки зрения с вопросом о переносе хостинга за пределы юрисдикции украинских правоохранительных органов.

Напомню, дело ЕХ.UA: постановлением следователя было заблокировано доменное имя ресурса, якобы за нарушение авторских прав компании Adobe. Причем произошло это до судебного разбирательства, до того момента, когда обе стороны могут предоставить свои аргументы, а суд, в свою очередь, вынести аргументированное решение.

Сайт «Дорожный контроль»: заблокирован постановлением суда до вынесения решения по делу защиты чести и достоинства, причем негативные высказывания в адрес истца были опубликованы на сайте не в самой статье, а в комментариях.

Современные реалии таковы, что уже полгода как, силовики «научились» блокировать сайты. Учились на EX.UA и «Дорожном контроле». Действительно, очень удобно: уже не нужно гоняться за документами бухгалтерии, проводить выемки, устраивать «маски-шоу». Следователь сел за компьютер, включил, скорее всего, пиратский Word (по данным самого же МВД уровень пиратского софта в этом ведомстве составляет 47%), напечатал постановление и заблокировал сайт (остановил бизнес). Остается только подождать пока собственники бизнеса придут договариваться. Вот такой своего рода шантаж.

К сожалению, нет четких инструкций, выполнение которых позволяло бы интернет-бизнесу чувствовать себя уверенно и комфортно в украинском сегменте интернета. Чем может ответить бизнес на такое положение вещей? А отвечает он переносом серверов и доменов в другие юрисдикции. На сегодня такой алгоритм действий наименее энергозатратный и, в то же время, максимально эффективный.

Куда переносить?

Проанализировав рейтинги и отзывы пользователей зарубежных хостинг компаний, я остановил свой выбор на двух компаниях, предоставляющих услуги регистрации домена и хостинга – Hostmonster и Bluehost.

Первым делом я задал каждой из компаний интересующие меня и многих интернет-пользователей вопросы:

• отвечают ли данные компании на запросы украинских правоохранительных органов;
• будут ли они исполнять предписания о блокировке хостинга/домена украинских правоохранительных органов.

Ответы были примерно такого содержания:

«Мы являемся американской компанией и наши сервера находятся в США, все наши законы применяются к домену и хостингу. Мы не отвечаем на запросы украинских правоохранительных органов и не исполняем их предписаний». Также предложили воспользоваться их партнерской программой.

В общем-то другого ответа я и не ожидал. Затем я собрал из открытых источников и обобщил информацию, чтобы сложить представление о других особенностях хостинга за рубежом.

Американский хостинг обладает законодательными преимуществами по сравнению с хостингом в других странах. Сайт, размещенный в США, фактически находится на территории этого государства, и на нем разрешается размещать любую информацию, которая не противоречит законам этой страны. Так в Соединенных Штатах, в отличие от европейского законодательства, легализован, например, игровой онлайн-бизнес. Закрытие и приостановка функционирования ресурсов происходят только по решению суда. Никакого отдельно взятого полицейского произвола не может быть в принципе.

Следующий момент, у заграничного хостинга обычно отсутствует разделение на различные тарифные планы. Связано это с тем, что у иностранных провайдеров все давно не ограничено. Это означает, что всего за $7-10 в месяц владелец ресурса может получить дисковое пространство без лимитов, разместить два сайта на одном хостинге, иметь базу данных MySQL и многое другое.

Кроме того, зачастую иностранный провайдер обеспечивает более качественное обслуживание при сравнимой стоимости. Здесь большую роль играют квалифицированные сотрудники с большим опытом работы и новейшее оборудование (это связано с развитием ИТ, которые традиционно за рубежом начинают осваивать раньше).

Объективности ради стоит добавить, что, несмотря на все преимущества зарубежного хостинга, владельцы таких компаний в своей работе руководствуются законодательством той страны, в которой зарегистрирован субъект хозяйствования. Зарубежное законодательство, в свою же очередь, может устанавливать более строгие ограничения или степень ответственности за различные правонарушения, связанные с размещением сайта на зарубежном хостинге. Но можно с уверенностью говорить о том, что сложившиеся за рубежом традиции правоприменения не позволяют реализовывать порочную практику украинских правоохранительных органов касательно закрытия сайтов по безосновательным поводам.