`

СПЕЦІАЛЬНІ
ПАРТНЕРИ
ПРОЕКТУ

Чи використовує ваша компанія ChatGPT в роботі?

BEST CIO

Определение наиболее профессиональных ИТ-управленцев, лидеров и экспертов в своих отраслях

Человек года

Кто внес наибольший вклад в развитие украинского ИТ-рынка.

Продукт года

Награды «Продукт года» еженедельника «Компьютерное обозрение» за наиболее выдающиеся ИТ-товары

 

Непростой парень из Кембриджа

+46
голосов

Financial Times назвала его «старейшиной европейского ПО». Он также считаетеся одним из самых успешных предпринимателей Великобритании в области высоких технологий, а Sunday Times в одной из своих статей сравнила его с Биллом Гейтсом.

Непростой парень из КембриджаВ соответствии с древними английскими традициями легко представить, как открываются двери и мажордом, стукнув жезлом об пол, зычно объявляет: «Dr. Michael Richard Lynch, OBE*, FREng (Fellow of the Royal Academy of Engineering)»

===

* OBE — пожизненный титул, четвертая степень (офицер) Превосходнейшего ордена Британской империи (The Most Excellent Order of the British Empire) — рыцарского ордена, созданного британским королем Георгом V 4 июня 1917 года.

===

Однако доктор Майкл Ричард Линч известен прежде всего как соучредитель и президент Autonomy Corporation, компании, которую он выращивал со стартапа. Он — признанный лидер-практик в области «понимания» неструктурированной информации компьютерами (meaning-based computing), а его докторская диссертация на эту тему — одна из наиболее читаемых в библиотеке Кембриджского университета.

Самого Линча считают редким примером европейского академического ученого, который основал компанию с изначально максимальной амбициозной целью — стать мировым лидером. Что создало Линча? Способности, образование, и возможность попробовать себя в хайтек-бизнесе. Попробуем рассмотреть эти факторы в порядке, обратном его взрослению.

Фактор 3. Кремниевое Болото

Как известно, все русские писатели-классики вышли из гоголевской шинели. Точно также все сколько-нибудь известные IT-компании Великобритании проходили период младенчества и взросления в специально созданной для них колыбели.

Silicon Fen, как часто неофициально называют Cambridge Cluster — область вокруг Кембриджа. Здесь появилось на свет много хайтек-компаний, особенно в отрасляъх ПО, электроники и биотехнологий. Большинство из них так или иначе связаны с Кембриджским университетом, и Кремниевое Болото сегодня считается одним из самых важных технологических центров в Европе.

Название этого кластера — классическое произведение английского юмора. С одной стороны, оно довольно иронично по отношению к калифорнийской Silicon Valley, а с другой — он действительно располагается на юге района, который издревле изестен как Fenland.

Сюда активно вкладывает деньги британский венчурный капитал (четверть от всех инвестиций в Объединенном Королевстве, что означает 9% инвестиций всего Европейского союза).

Рождение «Кембриджского феномена», как его называют СМИ, относится к уже далекому теперь 1970 г, когда по инициативе Trinity College и Кембриджского университета был основан Cambridge Science Park.

Особенность Болота — небольшие компании, в которых во многих случаев насчитывается только три человека. Понятное дело, что компании создаются, трансформируются и исчезают постоянно. Посчитать их не просто, но последние оценки находятся в диапазоне от 1 до 3,5 тыс. стартапов.

К очень удачному на инвестиции 2006 г. в Болоте насчитывалось около 250 перспективных компаний с общим доходом около 6 млрд долл. Конечно, только очень немногие из них сумели превратиться в транснациональные корпорации. Самые успешные и известные среди них — Autonomy, ARM и CSR (один из мировых лидеров в области беспроводных технологий).

Здесь один из самых гибких рынков вакансий в технологическом секторе, и специалисты часто нанимаются другими компаниями если их стартап терпит неудачу. К этому все готовы и неудачи статистически допускаются.

С другой стороны, успехи Силиконового Болота в основном и объясняются высокой плотностью компаний и специалистов, которым для того, чтобы реализовать себя, нет необходимости перебираться за океан.

Кроме этого, Cambridge Network и ряд ей подобных облегчают перераспределение рабочей силы за счет высокой информативности о возможных партнеров, источниках финансирования и ноу-хау.

Британский IT-рынок вообще характеризуется большим количеством «недоразвитых» компаний, которые, тем не менее, не занимаются активным поиском инвестиций, удовлетворяясь реализацией самой идеи, которая была заложена в основу предприятия.

Линч соглашается с этим — и не соглашается. Дорога открыта, нужно только идти по ней. По его мнению, британские технологические компании могли бы достигнуть гораздо большего успеха, если бы научились ценить роль маркетинга.

«У нас есть замечательные технологии, и лучшим местом для R&D является Великобритания» — говорит он. — «Но мы изо всех сил пытаемся произвести коммерческие фирмы. Здесь существует определенное противоречие. Маркетинг рассказывает о том, как прекрасно все выйдет у начинающей компании. А Кембридж учит не врать потенциальным клиентам».

Вряд ли кто-нибудь сомневается в том, что Болото очень академично за счет близости Кембриджского универстета. А высокий уровень жизни, разветвленная транспортная сеть и малое количество социальных проблем (таких, как наркотики и преступность) делают эту область очень привлекательной для творчества и инкубации новых компаний. Другое дело, что обратной стороной этого является постоянно растущий и один из самых высоких прожиточных минимумов в Великобритании, который сегодня не слишком уступает лондонскому.

Такой вот «технопарк». Остается добавить любителям подобных проектов, что на дворе уже далеко не 1970 г., а на становление первых 250 компаний в Кремниевом Болоте ушло четверть века, да и отдача от него измеряется едва-едва несколькими процентами. И это при том, что Великобритания имеет давние капиталистические традиции и мощный венчурный капитал.

Фактор 2. Кембриджский Tripos

Линч родился в Ирландии, в небольшом городке Carrick-on-Suir (County Tipperary), в 1965 г., а затем семья переехала в Англию, в пригород Chelmsford (Essex). Его мать была медсестрой, а отец — пожарным.

В возрасте 11 лет, в 1976 г., он в честном состязании претендентов выиграл стипендию в Bancroft’s School (Woodford). затем поступил в Christ’s College, чтобы изучать естественные науки, и затем — в Кембридж. Именно здесь проявилась уникальность его интересов по сравнению с другими студентами. Тут требуются некоторые пояснения.

Кембриджский университет выпускает бакалавров обученных в соответствии с академическими курсами системы Tripos. Само слово, кстати, имеет неясную этимологию, но, говорят, может быть проведена определенная аналогия с традиционными трехногими табуретами, на которых обычно сидели студенты, сдавая устные экзамены.

В большинстве традиционных британских университетов студент, как ожидается, будет изучать только какую-то одну область, но достаточно глубоко, вместо того, чтобы иметь «более предпочтительные» и «менее предпочтительные» направления, как принято в американских университетах.

Однако на практике изучаемая область может быть довольно междисциплинарной. В результате Кембридж предоставляет студентам очень гибкий учебный план, особенно в области естественных наук.

Структурно Tripos состоит из двух частей: Part I, которая занимает два года и дает широкую базу основных знаний, и годичная Part II, предназначенная для углубленной специализации студента. Этого достаточно для получения степени бакалавра. Есть еще целый ряд довольно сложных правил, но для темы данной статьи это несущественно. Однако важно подчеркнуть, что Линч, в отличие от большинства студентов, выбрал для начального двухгодичного изучения редкую комбинацию углубленной физики, математики и биохимии.

Затем для второй части он выбрал электрические науки, где впервые встретился с доктором Питером Райнером (Peter Rayner), который стал его наставником в лаборатории обработки сигналов инженерного депертамента и во многом содействовал формированию взглядов будущего миллионера.

После получения высшего образования Линч продолжил обучение, уже совершенно осознано получив степень доктора философии в области обработки сигналов и системах коммуникации, и затем принимал участие в научных исследованиях по адаптивному распознаванию образов.

Фактор 1. Способности

Бизнес всегда был страстью Линча. Когда ему было едва за 20, он организовал свое первое предприятие Lynett Systems Ltd, которая собиралась разрабатывать и продавать новые технологии промышленности звукозаписи. Некоторые разработки этой крошечной компании можно найти на сайте патентов Wikipatents.com. Здесь Линч отдал дань своим юношеским увлечениям музыкой (он и сам неплохо играл на саксофоне), участвуя в разработке волнового синтезатора и сэмплера.

Когда началась революция электронной музыки, Линч очень хотел быть ее частью. Как большинство студентов из семей невысокого достатка, он не мог позволить себе синтезатор хорошего класса — даже в 1980-х они стоили десятки тысяч фунтов. Но он сумел построить нечто похожее самостоятельно.

Ему даже удалось продать свои проекты, но они не сделали его богатым. Линч и сейчас считает, что если бы он смог получать отчисления за использование своего ПО для записи некоторых хитов конца восьмидесятых, то навсегда остался бы в музыке.

Попрощавшись таким образом с детством, Линч уже в 1991 г. создал Neurodynamics, гораздо более серьезную компанию, и в течение пяти лет пытался сделать коммерчески успешные программные системы, основанные на принципах нейронных вычислений — которые могли бы распознавать отпечатки пальцев, изображения лиц и номерные знаки автомобилей.

Особых подробностей о жизни Майка Линча в этот период практически нет (возможно, это связано с закрытой тематикой исследований и неназванными заказчиками). Скорее всего, эти годы у Линча ушли на обдумывание своего дальнейшего пути. К 1996 г. талантливый инженер и молодой предприниматель смог поставить себе более чем достойную цель и в возрасте 31 года «выстрелил», став сооснователем классического стартапа Autonomy Corporation.

Линч всегда отличался железной хваткой и умением отстаивать свои права. Это, в частности, показал неприятный инцидент, случившийся в пору краха доткомов и некоторой неразберихи на рынке. Уважаемая аудиторская компания Merrill Lynch «вдруг» разослала письмо акционерам Autonomy, в котором утверждалось, что ведущие ученые и разработчики бегут из компании.

Позже во всем обвинили отдел продаж, который якобы и посоветовал акционерам Autonomy продать свои акции, поскольку «есть сведения», что Microsoft начала собственную аналогичную разработку, которой руководят двое ученых из Кембриджского университета, один из которых работал в Autonomy.

Это было явной уткой, недостойной Merill Lynch, но стоимость акций Autonomy резко упала. Реакция Линча была мгновенной: он послал это письмо в газеты со своим соответствующим комментарием, хотя прекрасно знал, что чопорные английские сэры сочтут это по крайней мере «невоспитанностью» — джентльмены так не поступают.

В более поздних интервью Линч утверждал, что у него просто не было выбора, иначе он потерял бы клиентов. А тогда в течение нескольких недель в газетах шла бурная перепалка, поскольку дело обернулось уже против Merill Lynch и она всячески пыталась защитить себя.

Тем не менее, в конечном счете, чтобы не потерять лицо, Merill Lynch пришлось извиниться, косвенно признав свою некомпетентность. Сегодня можно только догадываться, кто играл против Autonomy, а тогда она в пику злопыхателям набрала очки, произведя самое лучшее впечатление на аналитиков и акционеров.

Медные трубы

Выйдя из этой истории победителем, Линч вскоре купил своих прямых конкурентов — американские и не такие уж бросовые компании Verity, Zantaz и Interwoven. У него были прекрасные отношения с инвесторами; он вошел в число 25 лучших СЕО Европы, был привлечен в совет директоров ВВС, стал официальным консультантом по вопросам венчурного инвестирования и помогал научным и учебным заведениям.

За первое десятилетие существования Autonomy он получил множество премий и званий. Не перечисляя всего, отметим только, что в 2008 г. он был признан «Инноватором года», опередив Хеннига Кагермана из SAP и Олли-Пекка Калласвуо из Nokia. Наконец, он вошел в число интеллектуальной элиты Великобритании — был избан в члены Royal Academy of Engineering.

Американцы, как всегда, были попроще, и, недолго думая, в том же году признали его одним из пяти самых влиятельных людей в IT — наряду с Тимом Бернерсом-Ли, Стивом Джобсом, Джимми Уэйлсом и Эриком Шмидтом.

Разумеется, Линч на некоторое время стал героем многочисленных интервью, говоря о себе и своей работе легко и интересно. По крайней мере два его высказывания стали афористичными. Будучи одним из тех, кто стоял у истоков IT, однажды он довольно иронично высказался по поводу консумеризации информационных технологий: «Поколение Web 2.0 может быть потрясено, узнав, что общее мнение о том или ином предмете не одинаково соответствует действительности».

На вопрос о том, что побудило его выбрать такую специализацию, он не задумываясь ответил: «Мой отец всегда советовал мне получить такую работу, чтобы не было необходимости входить в горящие здания».

Предпринимательство как поножовщина

Линч говорит, что управление любой более-менее крупной компанией — это всегда не только внешняя, но и внутрення борьба. Поработав в большом коллективе, люди становятся неплохими политиками. Впрочем, их политика заключается в основном в том, чтобы не высовываться.

Когда что-то происходит, люди по большей части хотят быть на третьих или четвертых ролях — но не на первых. Это, конечно, явление глобальное и я просто не могу удержаться, чтобы не привести очень понятное и образное определение из одного из законов Мэрфи: «Когда события принимают крутой оборот, все смываются».

«Высовывайтесь» — таким мог бы быть девиз Autonomy. «Всегда берите с собой оружие и будьте готовы к поножовщине» — в лучших ирландских традициях говорит Линч. На бизнес-языке это означает: «Эксплуатируйте свое конкурентное преимущество, безжалостно и абсолютно».

Линч поощряет риск. Он говорит, что это — принцип управления, согласно которому всегда вознаграждаются ценные идеи, кто бы их ни создавал. Человека с новой идеей легко раскритиковать. Гораздо труднее признать, что в ней есть рациональное зерно. Поэтому любые обсуждения новых идей в Autonomy проводятся дважды, причем на одном из них рассматриваются только положительные стороны, а на другом — отрицательные.

Линч также ярый противник выражения «сделайте это как положено». По его мнению, в устах начальника реально оно означает «я понятия не имею, как это сделать и почему это должно быть сделано именно так — но вы сделаете, а я проверю». Собственно, это отражение научного подхода к своему бизнесу, отточенного Линчем в лабораториях Кембриджского университета. «Я всегда интересовался способом работы вещей» — говорит он.

Как пробиваются двери

Наполовину гик, наполовину предприниматель, Линч зо всех сил старался достичь успеха. Но первое время встречи соучредителей Autonomy (вторым был Richard Gaunt) всегда проходили одинаково. Они пожимали руку очередному сияющему американцу и садились выслушивать покровительственную лекцию о том, что и как делается в США и почему это правильно. Их смысл всегда сводился к одному: что могут мальчишки из Кебриджа знать о реальном мире?

А преимущество Autonomy состояло в основном из двух вещей: опыта ручной пайки синтезатора Линча и попытках священника (и одного из первых статистиков) <nobr>18-го</nobr> века Томаса Байеса математическими выкладками доказать существование Бога.

Сегодня кажется удивительным, что именно Линч, готовясь получать степень доктора философии, первым обратил внимание на то, что байесовская вероятность может использоваться в более современном контексте, помогая компьютерам понимать информацию.

Компьютеры традиционно использовали СУБД для доступа к данным и управления ими. В то время, как большая часть отрасли IT сосредотачивалась на табличных базах данных, по мнению Линча, основная ценность заключалась в интерпретации неструктурированной информации.

Нетрудно догадаться, что первым клиентом Autonomy стала полиция. В начале 90-х гг. 30 сотрудникам требовалось до трех недель для идентификации отпечатков пальцев. Придя в полицию с машиной, которая делала ту же работу за пять минут, он просто не мог ее не продать. Сегодня ПО Autonomy Holmes 2 не только работает с отпечатками пальцев, но и выявляет несоответствия в показаниях свидетелей.

Первое ПО Autonomy было разработано для РС, но по-настоящему бизнес стал развиваться, когда появились серверы Autonomy и ими начали с 1996 г. пользоваться большие сайты новостей.

ПО может также прослушивать миллионы часов записей и выискивать среди них наиболее соответствующие запросу, что обычно составляет сотые доли процента от общего объема. Люди немного более точны, чем машины, при просеивании данных — но только в начале работы. Они быстро начинают скучать, их внимание падает и машина становится предпочтительнее, поскольку общий результат получается точнее и дешевле. Известен случай, когда доказательства против торговца-жулика были собраны с помощью технологий Autonomy.

Главный доход компании — системы для большого бизнеса. Кажется недалекой, но все же фантастикой заключение прибыльных контрактов по советам машины, прослушивающей записи коммерческих переговоров. Но именно так сегодня уже работают, например, Citigate и Shell.

Одна из интересных работ Линча, выполненная для британской разведки, должна была позволить компьютерам понимать большие объемы слов на многих языках. Молодому предпринимателю никогда не говорили, какие тексты технология должна анализировать — перехваченные электронную почту, факсы, открытые документы. Ему просто ставилась задача обработки газетных текстов со всего мира. Результатом этой работы стал кусок кода Dynamic Reasoning Engine, который сегодня является «байесовским сердцем» любого продукта Autonomy.

Способность делать тайное явным, разумеется, не осталась безынтересной и для государственных применений. «Мы — торговцы оружием британской политики» — еще один известный афоризм Линча.

Autonomy поставляет технологии всем трем главным политическим партиям Великобритании, которые используют их, чтобы контролировать СМИ. Линч объясняет это журналистам практически как детям: «Каждый раз, когда кто-то говорит что-то, система узнает, где и когда они сказали что-то другое». Мало кто из политиков и обозревателей не содрогнется, услышав такое объяснение.

Крупные кол-центры, например, Vodafone, используют технологию, чтобы выслушивать требования клиента в автоматическом режиме и подключать оператора только в сложных случаях — когда клиент становится раздраженным, или предлагает свое решение проблемы и т.д. Аналогично в финансовых услугах программное обеспечение Autonomy может использоваться для понимания смысла важных телефонных звонков и электронных писем.

К 2009 г. у компании было 140 патентов, защищающих ее технологию. Она выиграла тендеры в Toyota, Bank of America и Lockheed Martin. Годом ранее ее клиентами стали JPMorgan, Citigroup, Société Générale, Lloyds TSB и Deutsche Bank. Среди клиентов Autonomy многие из самых больших в мире организаций СМИ и изготовителей, включая Ассошиэйтед Пресс, News Corp., Procter & Gamble, Lucent Technologies, ту же коварную Merrill Lynch, и Министерство обороны США.

Почти половину своего общего дохода компания получает от продажи технологий Autonomy в другие компании, включая Oracle, Symantec и Adobe, которые включают ее в свои продукты. При этом Autonomy видит свою работу в том, чтобы все время оставаться инновационной компанией, концентрируясь в первую очередь на продажах и лицензировании, а не на постпродажном обслуживании.

И все-таки, на чем же Autonomy заработала свои деньги?

В июле 2000 г. в респектабельном журнале Salon появилась статья «Britain’s first software billionaire».

Ее автор, Венди Гроссман, начала так: «После многих лет кривотолков и прямого обмана по поводу Кремниевого Болота вокруг Кембриджа, там, наконец, появилась первая миллиардная компания. Майк Линч создал и вырастил компанию, которая выпускает ПО, способное проанализировать и связать между собой все виды неструктурированной информации — сегодня это известно как Управление Знаниями, Knowledge Management».

Этот термин мало кто знал в 1991 г., когда Линч занял 2 тыс. фунтов стерлингов у своего приятеля, встретившись с ним в пабе, для того, чтобы создать Cambridge Neurodynamics. С того памятного вечера прошло много времени, а сегодня падкие на жареное журналисты часто цитирут однажды сказанные слова Линча о том, что он хотел бы, чтобы «Autonomy стала Oracle неструктурированных данных».

Однако тогда они его так и поняли — в лоб: мол, Autonomy бросает вызов Oracle. Линча это страшно раздражает, поскольку области интересов двух компаний достаточно различны, чтобы напрямую конкурировать в них. Можно сказать, что Autonomy сама создает себе нишу, поскольку количество неструктурированной бизнес-информации в мире удваивается каждые три месяца.

Линч давал столько интервью и такому количеству журналистов самого разного уровня и степени подготовленности, что за много лет у него сложились определенные правила «подачи материала» акулам пера. С удовольствием привожу несколько абзацев из его интервью и статей о том, чем же, собственно, занимается Autonomy.

«Например, Autonomy выпускает ПО, которое позволяет компьютерам слушать телефонные звонки, читать электронные письма и понимать их. Идея очень проста: позволить компьютеру понимать беседы людей. Но именно это позволило двум нердам из Кембриджа сделать компанию, входящую в список FTSE-100».

«Люди стали задумываться о том, почему они должны запоминать имя и расположение нужного им файла, если им нужно только соответствующее содержание. Этим мы и занимаемся»

«Люди обычно ассоциируют нас с поиском, но сегодня поиск составляет менее 5% всей нашей работы. Когда мы разговарием с потенциальными заказчиками, основные их вопросы сводятся к тому, чего мы НЕ делаем. Требуется приблизительно три встречи прежде, чем они полностью поймут то, что мы фактически предлагаем. Но могу сказать, что в основном нашей задачей является категоризация и связывание информации».

Финал. Занавес. Линч мило улыбается, а журналисты глупо переглядываются.

Чтобы избежать подобной ситуации, сегодня мы коснулись в основном личности самого доктора Линча, сумевшего в своей области заткнуть за пояс заокеанских IT-гигантов и создать одну из немногих британских миллиардных хайтек-компаний.

Теперь Autonomy переходит под крыло НР, которая уже не кажется такой незыблемой, как в былые годы. Другими словами, начинается завоевание американского и мирового рынка — не важно, с Линчем или без него.

Но лично мне не верится, что предприниматель такого масштаба и в лучшем для бизнесмена возрасте будет почивать на лаврах. Что предпримет Линч, думаю,мы увидим довольно скоро.

Однако описанная ранее в моем блоге сделка приведет к перекраиванию всего рынка управления корпоративным и Web-контентом. Но это уже тема отдельного разговора — как и то, чем же на самом деле занимается Autonomy?

Ready, set, buy! Посібник для початківців - як придбати Copilot для Microsoft 365

+46
голосов

Напечатать Отправить другу

Читайте также

Александр, меня всегда смущают выражения в которых компьютеры что-то "понимают". Мне всегда казалось, что компьютеры это такие большие калькуляторы, а феномен понимания чего либо относится к эмммм .... субъектам, способным к анализу результатом которого является корректировка стратегии достижения личных целей. Как-то так.

Привет, Дмитрий. Ну что уж тут кавычить -- все и так прекрасно "понимают", что имеется в виду.
Ну, разумеется, кроме субьектов, не ставящих перед собой какие-либо личные цели и вообще не имеющих стратегии их достижения (а, соответственно, не нуждающихся в ее корректировке), в силу отсутствия способностей к анализу и не входящих в множество, к которому применим термин "феномен понимания". :)))). -- Для меня это слишком сложно.
Ну, а если более серьезно, то тест Тьюринга, вообще-то, никто не отменял и не опроверг. Говорят, правда, что машина не должна мыслить, а должна ездить. Но это уже что-то от армейского юмора.
Рад тебя слышать. Как у вас дела? моя личка [email protected]

 

Ukraine

 

  •  Home  •  Ринок  •  IТ-директор  •  CloudComputing  •  Hard  •  Soft  •  Мережі  •  Безпека  •  Наука  •  IoT